Хотя какая разница — кошмары с Лейро ничуть не лучше.

Всей правды о проекте «Изменение» журналисты раскопать не смогли. В бункере, где проводились эксперименты, случился пожар, спасти людей, подвергшихся воздействию, не удалось, большая часть документов и оборудования оказалась уничтожена — организаторы хорошо умели заметать следы. Черно-красные, занимавшиеся расследованием, многозначительно молчали, да и вряд ли нашелся бы смельчак, посмевший что-то требовать от Ордена. Но народ волновался и жаждал сведений, и тогда за дело взялись писатели и режиссеры.

В фильмах и книгах сухие факты, щедро дополненные фантазией творцов, выглядели ещё более жутко, чем в официальных сводках. Жертвам эксперимента приписывали способности зажигать огонь одним взглядом, по желанию отращивать крылья, когти и шипы, а после инициации и превращаться в жутких монстров. Единственным, что роднило все эти вымыслы, было послушание Измененных своему создателю, полное и абсолютное. По одному его слову твари, переставшие быть людьми, готовы были рвать, грызть, убивать — и умирать тоже.

Финал, тоже был один на всех — монстров отлавливали, их создателей отдавали под суд. В качестве спасителей человечества нередко выступали герои в черно-красных одеждах, и Ордену все эти фантазии шли только на пользу.

Кеара даже слегка пожалела, что охранники Магистра не умеют превращаться в монстров. Если бы россказни об Измененных имели под собой реальные основания, отбиться от птиц было бы куда проще, и тогда, может быть, Фина бы не ранили…

Повязка снова пропиталась кровью, плечо распухло и покраснело, и теперь парень с трудом мог шевельнуть рукой. Обезболивающее в аптечке заканчивалось, предыдущей таблетки хватило на полтора часа. Кеара попыталась посчитать, сколько таблеток ушло за день, сбилась, но уверенность, что лекарство почти не помогает, осталась.

Царапины на спине оказались неглубокими, по краям ранок выступили крошечные белые капли, а кожа вокруг покраснела и стала горячей. Кажется, птички были еще и ядовитыми. Увы, на подобный случай в аптечке ничего не было. Оставалось обработать царапины обеззараживающим раствором, прикрыть чистой повязкой и надеяться, что яд рассчитан на мышек, а не на взрослого мужчину.

— Холодно, между прочим, — пробурчал Фин, когда она начала промакивать царапины дезинфицирующей салфеткой. — И щиплет, ай! Поаккуратней можно?

— Не ной. Как могу, так и делаю, — раздраженно огрызнулась девушка и тут же пожалела о своем тоне, когда сферотехник охнул и стиснул зубы.

После перевязки она помогла Фину одеться и застегнуть куртку — самостоятельно справиться с задачей он не смог. Его знобило, а бульон из саморазогревающейся упаковки в него пришлось вливать едва ли не силой. Заставить себя поесть тоже удалось не сразу, стоило повернуть голову и взглянуть на охранников Магистра, как перед глазами всплывали недавние сцены — холодный взгляд Лейро, кровь на его пальцах, застывшие лица мертвецов. Были они Измененными или нет, но жутко делалось не от их гипотетических способностей. Куда страшнее было осознавать, что люди, сидящие у костра, в любой момент могут забыть о том, что они люди, и послушно пойти на смерть, просто потому, что сейчас с ними некому возиться.