А вот шанс на крит, повысившийся до пятнадцати процентов, очень важен. Да и внутренний хомяк радостно потирал лапки от целого процента плюсом к вероятности получить улучшенный лут. Эта тема срабатывает в Дисе очень просто — что бы тебе ни выпало, существует шанс, что шмотка поднимет качество на один уровень. Зелень может превратиться в редкую синьку, а та в свою очередь — в полноценный эпик.
Боссом оказался колоссальный богомол-переросток Фарас двадцать первого уровня. У гада был некий туманный щит, прочность которого не имела никакого отношения к его очкам хитпоинтов. Пока щит был цел, здоровье с него не снималось.
Эту хрень на две тысячи хитов мне пришлось сносить пять раз, потому что каждые двадцать процентов снятой жизни Фарас закапывался и полностью его восстанавливал. Но передышка была только для него, потому что в это время место боя заливали волны мелких богомолов, и для меня это был сущий кошмар — никакой способности с уроном по области у меня не было, и бить мелких гаденышей приходилось по одному. Тот же Краулер просто поставил бы стену огня, но его рядом не было. Впрочем, я не жаловался. Это отлично ложилось в мою тактику — я сносил чумной энергией щит босса, следующим ударом — двадцать процентов жизни, а потом наполнял резервуар под атаками мелкой живности.
Время боя превысило десять минут, и это активировало
Бой меня вымотал, показатель бодрости скатился в ноль, и ноги подломились. Я свалился возле босса. Отдыхая, читал последние сообщения в чате и улыбался.
«Дементоры» весь день поддерживали меня, как могли, постоянно узнавая, всё ли у меня в порядке, и как я себя чувствую. Родительская забота была чем-то само собой разумеющимся, но переживания одноклассников — это было чем-то новым. Конечно, нечто подобное всегда проявляла Ева, но для неё её личные проблемы всегда были важнее. А интерес к моим смотрелся, скорее, как дань вежливости в её понимании дружелюбия.