Это я что, стану миленьким богатеньким мальчиком с кошачьими ушками и пятью хвостами? Ай лайк ит!

«Желаете выбрать легендарный шанс?»

Ну, была не была. Да!

Серая дымка, окружавшая меня, рассеялась, оставив после себя непроглядную тьму, в которой постепенно растворилось моё сознание.

В глубокой пещере, изумрудная дракониха с последней надеждой в глазах выдыхала языки пламени из своей пасти на кладку яиц. После двух тысяч лет безуспешных попыток стать матерью и отчаянного решения провести сотню зим в пещере с черным драконом, она была способна дать новую жизнь. Силы дракона истощались с каждым месяцем. К сожалению, несколько лет в бесконечных молитвах не отменяли того факта, что пятерым из семерых детенышей не было суждено родиться. Их души покинули свои временные пристанища и ушли обратно в потоки эфира.

Стояла ночь. Полный месяц уверенно занимал свое место на небосклоне. Заканчивался очередной год. Скоро крестьяне вновь, как муравьи, разбредутся по полям собирать урожай и готовиться к зиме.

Треск скорлупы вывел дракониху из прострации, заставив замереть и затаит дыхание. Одно яйцо покачнулось, треснуло, и скорлупа стало рассыпаться по кусочкам. На свет выполз маленький дракончик изумрудного цвета: закрытые глаза, маленькие перепончатые крылья. Слышалось тихое завывание из открытой пасти.

— Мое дитя, девочка. О, Великая хранительница Изустария, богиня моих родичей, благодарю тебя за подаренное дитя. Я назову тебя Калиса, о, дитя мое.

Второе яйцо неожиданно шелохнулось, слегка треснуло, и замерло. Дракониха чувствовала вытекающую из него жизнь. Она с ужасом взяла его в пасть и из последних сил выдохнула огромный столб магического пламени, окутавший еще нерожденного детеныша, как магма оборачивает центр земли. Но даже после этого яйцо не подавало признаков жизни. Опустив его в кладку, осторожно, своими зубами и языком, дракониха сняла часть скорлупы — в нём безжизненно лежал маленький черный дракон с остекленевшими серебряными глазами. Отчаяние захлестнуло материнское сердце. Она ткнула носом в тело мертвого сына, а затем подняла голову к своду пещеры:

— О, боги! За что вы забрали его у меня? Каков мой грех? Разве есть в материнстве грех? О, Великий Нефаус, Жнец Смерти, Глава рода Черных драконов! Разве твой потомок не достоин жизни?

Огромные слезы скатывались с морды дракона и падали на бездыханное тело. Поглощенная своим горем, мать не заметила движения в колыбели: сердце дракончика снова забилось, а глаза ярко заблестели серебристой синевой. По пещере пронесся громкий, отчаянный и в то же время наполненный злобой на все миры крик. И хоть для Ликуры, самой счастливой матери в мире, этот крик означал огромную радость, для маленького дракона он мог означать только одно: