— Что, твоя первая любовь? — понимающе закивал Дэн.

— Нет, — я даже отшатнулась.

— А зачем тогда? Он тебя что… того — изнасиловал? — шепотом уточнил Дэн.

— Да нет, я вроде как сама хотела. В смысле, его-то я не хотела, он был, на мой тогдашний вкус, слишком старый — тридцатилетний — да еще и с усами. Просто я в то время встречалась с самым популярным парнем академии искусств и страшно боялась, что он будет смеяться надо мной из-за моей невинности, — призналась я. — Вот и пришла в конюшню: вся академия знала, что наш конюх с ума сходит по молоденьким девчонкам. Стоило только намекнуть, и он меня завалил.

— Ну и как это, когда лишаешься девственности на мешке с овсом со слишком взрослым усатым конюхом? — хохотнув, спросил Дэн.

— Ужасно, — честно ответила я. — Он меня отходил по полной, думала, сдохну от боли. С тех пор ненавижу усатых.

— А чем кончилось дело с самым популярным парнем? Ты хоть получила моральное удовлетворение после всех жертв, на которые ради него пошла? — спросил Дэн.

— Нет, — мрачно ответила я. — Его случайно увела у меня Мариша на празднике урожая. Потом она, правда, узнала, что натворила, и собиралась его вернуть, но эстафету перехватила какая-то грудастая блондинка с факультета стихосложения, и через месяц они с этой метелкой поженились.

— Обидно, — заметил Дэн. — Но с другой стороны, и хорошо, что ты с этим дамским угодником не осталась.

— Да уж. Похотливый конюх был ему великолепной заменой, — с сарказмом ответила я. — Думаю, нам пора завязывать с этой игрой. И вовсе не потому, что я сдалась, а потому что уже был звонок на обед.