Когда я вновь обрел голос, то поднял голову и взглянул в его встревоженные глаза.

— Утер, ты здесь? Приготовься, — с рыданиями вымолвил я. — Горе нам всем: брат твой мертв.

Все застыли в изумлении. Послышались недоверчивые крики: "Аврелий мертв! Быть не может... Слышали, что он сказал?.. Что? Верховный король мертв? Как это может быть?"

Утер смотрел на меня, не веря.

— Не может быть. Слышишь, Мерлин? — Он поднял взгляд на звезду. — Должно быть другое толкование. Посмотри еще и скажи нам.

Я покачал головой.

— Великое горе постигло нашу страну. Аврелия сгубил сын Вортигерна. Покуда мы гонялись за Пасцентом по всему королевству, он подослал родича отравить Верховного короля в его спальне.

Утер застонал, рухнул плашмя и зарыдал, как осиротевший ребе­нок. Воины смотрели на него, у многих в глазах блестели слезы, и лю­бой охотно отдал бы жизнь за спасение любимого Аврелия.

Когда Утер встал, я продолжил:

— Слушай же еще, Утер. Ты воин, равных которому нет в этой стра­не. Через семь дней ты взойдешь на престол и обрящешь великую славу среди народа Британии. Весь остров склонится перед твоей мощью.

Утер горестно кивнул, нимало не утешенный моими словами.

— Вот что еще я видел: звезда, горящая драконьим огнем, — твоя; луч, исшедший из ее зева, есть сын, который явится на свет в твоем роду и воцарится после тебя. Более великого короля не будет на Остроре Могущественного до скончания веков.

Посему немедля ступай с дружиною за звездой, которая озарит твою дорогу, ибо завтра на рассвете в месте, где сходятся три холма, 358

ты покончишь с Пасцентом и Гиломаром, после чего возвратишься в Лондон и наденешь корону своего покойного брата.

Я закончил, и сразу вдохновение ушло, накатила страшная ела- бость. Я осел на землю. Звезды набегали темными волнами, слепя и оглушая. Пеллеас поднял меня и отвел в шатер, где я рухнул на ле­жанку и мгновенно уснул.

В ту ночь мне снились сны. Тело спало, но мозг лихорадило, образы теснили друг друга. Помню, я видел огонь и кровь, видел людей, еще не пришедших в этот мир. Я видел, как тьма выстраивалась в боевые по­рядки и земля дрожала, придавленная непроницаемой тьмой. Я видел детей, которые выросли, не видя ни одного мирного дня, жен, чье лоно стало бесплодным от страха, и мужей, не знавших иного ремесла, кро­ме военного; корабли, несущиеся прочь от Острова Могущественного, и другие, стремящиеся к его берегам. Я видел мор, смерть и голод.

И самое ужасное: я видел Моргану.

Та, кого я больше всего страшился увидеть вживе, явилась ко мне во сне и, как ни жутко об этом рассказывать, искренне обрадовалась. Она приветствовала меня, словно путника, пришедшего к ее дверям, и молвила: "Ах, Мерлин, владыка Дивного Народа, королевский совет­ник, я рада тебя видеть. Мне уже думалось, что ты умер".