Под присмотром капитана Эльзанта и в окружении четверых солдат она спустилась к полям. Любомир со свитой остались наверху.

В лифте спускались в молчании. Когда вышли, она жестом остановила капитана.

— Дальше я сама, Янек.

— Как скажете. Но его величество просил напомнить вам в таком случае о вашей семье, которая ждет вашего возвращения.

Надя горько усмехнулась:

— Я не сбегу.

Он передал ей сумку с необходимыми вещами, и она пошла вниз по склону.

На полях, занесенных снегом, было пусто. Царевна прошла по едва протоптанной тропинке между огородами. Белая от снега полоса леса была пуста и безжизненна.

Надя достала из сумки ленту и связала в хвост волосы, чтобы не мешали. Разложила на снегу за спиной десять золотых монет. Вытерла о подол платья вспотевшие ладони.

— Именем Ины-матери и Яна-отца. Явись, отец лесов!

Качнулись деревья, ветер поднял поземку, ударил в лицо колючей ледяной пылью. Чародейка сжала и разжала кулаки, разминая пальцы, подняла руки и начала плести заклинание.

Она вытянула солнечные лучи, и лесную тень, и холод инея, и горечь промерзшей земли, сплела их в невидимую веревку, набросила на лес.

— Именем Яна и Ины…

Леший появился перед ней неожиданно. Косматый черный дед с козлиными копытами вместо стоп. Кожа у него была темная и неровная, как кора дуба, на темном лице ярко зеленели глаза.

— Убирайся, пока цела, девка!

Царевна раскинула руки, и за ее спиной поднялись десять огненных жар-птиц, зависли над головой, ожидая приказа и роняя в снег капли горящей смолы. Леший криво усмехнулся.

— Братец таки разузнал у своих мертвяков, как из кролика сделать лису?

— Спорное сравнение, деверь, но — да. Теперь я лиса. Поговоришь со мной?

Леший презрительно сплюнул. Прищурился. Жар-птицы убедились, что хозяйке ничего не угрожает, и закружились, играя в воздухе.

— Людям в моем городе нужна земля под посевы. Я прошу твой лес отступить.