Они обступили ее: встревоженная мать, растерянная сестра и хмурый решительный отец.

— Ты отправляешься с нами в Морин-Дениз! — сказал Мирослав. — Что бы ни ждало нас дальше, мы будем вместе. Я больше не позволю тебе остаться одной!

Царица молчала, и в ее взгляде Надя видела, что она все понимает.

— Мне жаль, папа…

Он крепко взял ее за запястье.

— Даже не начинай!..

— Этот год многое изменил, папа. Тебе не стоит переживать обо мне, это больше не твоя забота.

— А чья?

— Того, чьего имени ты не вспомнишь… Какая бы судьба не ждала меня, дальше я пойду сама, но мне необходимо знать, что вы в безопасности. У тебя остается Василиса, папа. Теперь я — единственная живая чародейка Яблоневого Края, а она так и остается девочкой. Хотела бы я увидеть, чем закончится ее история, но не могу. Мой путь идет на север, и я не сверну с него даже ради вас всех. Простите меня.

Отец медленно отпустил ее руку. Мать подошла, крепко обняла и поцеловала в щеку. Говорить о любви она не умела и не стала.

— Пора.

Надежда отступила от них на два шага, подняла руки, взмахнула ними, как лебедь крыльями.

Ветер взметнул снег с земли, стряхнул иней с деревьев. Снежинки засеребрились в лунном свете, заискрились, закружились, и вот уже рядом с людьми стояли четыре белоснежные лошади.

— Утром они растают, — сказала Надя. — Светает поздно, так что у вас есть шесть часов, чтобы добраться до Белограда.

Она подняла с земли пригоршню снега, и тот стал в ее руках мелкими серебряными монетами. Надя протянула их маме:

— Это — чтобы вы добрались до Побережья.

Прощаться больше не стали. Царь Мирослав, царица Тамара, Василиса и Хенни сели на лошадей, те ударили серебряными копытами и взмыли в воздух. Надя проводила их взглядом, оперлась спиной о ствол сосны и медленно сползла вниз.

Ей нужно было отдохнуть. Она попробовала наколдовать себе шубу или одеяло, но тело было пустым как сухой колодец. Надя закрыла глаза.

Немного поспать… Час, а потом она сможет двигаться дальше…

Слева хрустнули ветки, но сил открыть глаза не осталось.