Но кот не слушал — он уже уплетал рыбный пирог. И только подрагивающий хвост торчал из бумажных ошмётков.

Тут пришёл и Ванюшка к столу, вскарабкался на лежак, хлопнул два раза в ладоши, и появился перед ними блестящий самовар, а сверху на нём заварник. Хлопнул ещё разок — и вот уже на лежаках две большие глиняные кружки и одна глубокая миска.

— Чайком побалуемся, — улыбнулся Ванюшка. — На дорожку очень хорошо.

Петька разлил чай по кружкам, а для кота наполнил ароматным напитком миску. Мальчик и кикимор ели пирожки, Баюн вылез из пустого бумажного пакета. В усах у него застряли крошки, но лицо было довольным. Он выпил половину миски чая и посмотрел на Петьку.

— А с чем там у тебя, говоришь, пирожки?

— С грибами, земляникой и ещё с чем–то. Продавщица угостила.

— Да ладно? Вот так просто угостила? — удивился кот.

— Это Людмила, — улыбнулся кикимор, отхлебнув горячего чая. — Она и меня часто пирогами угощает. Неместная она. Из три десятого.

— А–а–а, ясно, — кот снова красноречиво посмотрел на мальчика, а потом на кулёк с пирожками.

Петька улыбнулся и, раскрыв бумагу, положил пирожки перед Баюном.

После завтрака мальчик отправился к Кипучей реке — накупаться перед дорогой, напиться и набрать во флягу воды на дорожку.

Подходя к свежепостроенной бане, Петька заметил, что из трубы идёт дым.

— Вот блин! — с досадой воскликнул мальчик.

Баню то они для банника построили, но совсем не подумали, что кто–то может её занять. А это значит, что все труды напрасны!

Петька подошёл к домику и приложил ухо к двери. Он услышал, что кто–то льёт воду, отфыркивается и покрикивает: «Уф! Хорошо!». Мальчик занёс руку, подумал немного, но всё–таки постучал. Звук льющейся воды затих.

— Кто? — скрипуче поинтересовался кто–то из–за двери.

— Здравствуйте. Я тот, кто построил эту баню. Ну, не один правда, а с медведем. Вчера.

— И?!

— Просто… Понимаете… Мы построили её для банника, чтобы он не беспокоил кикимора Ванюшку. Поэтому не могли бы вы покинуть эту баню?

Дверь со скрипом отворилась и на пороге появился низенький старичок. Волосы и борода его были до самого пола, даже волочились по нему. Нос крючком, чёрные глаза, словно две маслины, недобро смотрят на мальчика. Он то и выбежал тогда из избушки кикимора. Дед открыл клыкастую пасть и проскрежетал: