Тишина. Она замерла где-то там, наверху, и выжидала.

Наступал вечер, в этом странном лесу начинало порядком морозить. Не услышав ответа, я пошел дальше, чтобы не закоченеть.

Лето в одночасье обернулась зимой. Чем дальше я заходил, тем более плотным слоем иней покрывал все еще зеленые листья. Кристаллы льда приставали к моим ботинкам, в нутре которых прятались обмороженные пальцы.

Кажется, она хотела, чтобы я умер.

Замерз до смерти. Похитила меня, а теперь медленно убивает, даже не участвуя в этом.

Еще тогда, в десять лет, я понял, что был ее непростительной ошибкой, которое чудовище хотела тут же устранить, опомнившись.

И я, правда, должно быть, умер, как мне показалось, когда обессилившие ноги отказались идти дальше, я упал в холодный снег. Левая щека, на которой я лежал, начала гореть от холода. Я плакал от боли и бессилия.

Лес был великолепен, даже сейчас, в снегу, он все еще зеленый.

Непременно увядал тут лишь я.

Мыслями я смирился с тем, что мне осталось недолго, как вдруг стало очень тепло.

Лед подо мной растаял, и ладошкой я уже хватал не снег, а траву.

Запели птицы, солнце, которое уже давно должно было уйти за горизонт, отогревало меня.

Она подняла меня на руки, если это вообще были руки, и вновь вспорхнув, оторвала нас от земли. Жаль, что мое тело было так слабо, что я не смог запомнить из-за усталости ее образ в тот день. Мое разыгравшееся воображение увидело в этих жестких чертах человека. Самого прекрасного среди всех, кого я помнил.

— Алма — вырвался у меня вздох, — рэн.

* * *

Сон мой был тяжел и крепок. Разум, казалось, сошел сам с себя, и сны, мешаясь и путаясь, выдавали мне тысячи несвязанных друг с другом образов. Я видел свою семью, да, она была у меня. Но ничего конкретного. Всю жизнь будто залили очень плохой краской, со стороны она белая, а присмотреться ближе — видно то, что было нарисовано до этого. Но смотреть желания не было.

И я проснулся на холодном, каменном полу.

Пахло сыростью, а в глаза сразу бросился рыжий костер, разведенный подле меня из сухих веток. Наверное, ей не нужно было тепло, раз теплое место было только в углу, где она и оставила меня.

Что ж, раз так, нужно найти свою похитительницу.

Я не сразу понял, что в пещере неестественно ярко. На стенах сверкали пурпурные кристаллы, источая мягкий, но холодный свет. Дорога была только одна, по ней я и пошел.