- Потом, потом! Кидай лопату в багажник и прыгай в тачку. Я за руль! Сам поведу!

- Только фары не зажигай, — клацая зубами от нервного напряжения, Федька ввалился в салон и вжался в кресло. — Так поедем. У меня глаз зоркий.

- Не учи ученого, — Кирюха сжал губы и повернул ключ зажигания в замке. Двигатель, остывший за ночь, что-то буркнул и затих. Копатель снова попробовал завести его, даже не матерясь, и на этот раз мотор схватился, довольно заурчал. Выждав еще пару минут, пока его напарник нервно дрыгал ногами, Кирюха стронул с места машину и направил ее по колее, которую успел изучить за последний месяц, чтобы ехать по ней даже с закрытыми глазами.

Заброшенная дорога пролегала между холмами на север, потом сворачивала налево и шла мимо мертвой деревушки, в которой никто не жил лет сорок, не меньше. Она был всего лишь ориентиром, выводящим каждого любителя нелегально покопаться в древних захоронениях на Курганные земли. Дружинники об этом ответвлении знали, и частенько устраивали засады в самом начале пути, чтобы подловить неосторожных «археологов» с поличным.

Кирюха напрягся, и даже подался вперед, едва не наваливаясь грудью на руль, чтобы разглядеть всевозможные проблемы в сереющих предрассветных сумерках. Федька смотрел назад и комментировал увиденное по ныряющим то вверх, то вниз столбам света.

- Я их вижу. Едут спокойно, никуда не торопятся. Иначе бы уже давно из-за курганов выскочили.

- Да хватит же! — не выдержал друг. — Все! Оторвались! Теперь можно не дергаться.

Он не снижал скорости до тех пор, пока не показались осевшие от старости дома, брошенные своими хозяева. Это и была та самая деревенька, минуя которую, копатели могли спокойно пить пиво, не отвлекаясь на происходящее. Но ослепительный свет мощных фар, ударивший им по глазам, ошеломил. Кирюха резко, совершенно не соображая в данную минуту, повернул руль направо, и раздолбанный «орион» улетел с накатанной колеи, пропахал днищем сухую землю, сдирая с нее травяной покров, и врезался в трухлявый палисадник. Развалив его на мелкие щепки, машина пошла дальше, ломая высохшие кусты и деревца, после чего влетела в угол покосившегося дома.

- Приехали, его маму! — зарычал Кирюха. Он перегнулся через кресло и достал с заднего сиденья двустволку. — Ходом из машины! Чего прилип? Обосрался?

- Дверь заклинило! — всхлипнул Федька, отчаянно дергая ручку. — Не могу открыть?

- Давай за мной! — водитель рывком вывалился на улицу, освещенную как главная площадь Торгуева во время новогодних торжеств.

Коротко рявкнула сирена, будоража спящие окрестности. Какие-то изломанные тени на фоне стены дома, странно дергаясь, приближались к «ориону», постепенно уменьшаясь в размерах. Замирая от ужаса предстоящей расправы, Федька кое-как перелез через рычаг сцепления, зацепился за него карманом, и дергаясь, вывалился на улицу. Подчиняясь инстинкту самосохранения, энергично пополз на коленях куда-то за машину, от страха потеряв ориентиры. Внезапно оказалось, что впереди торчали чахлые заросли кустарника, за ними сразу же виднелась стена разрушенного дома.