Вообще, район этот был довольно своеобразен, и в просторечье звался Гнилым. Его каждые зим двести сносили, поскольку почему-то именно здесь предпочитали селиться всякие опасные личности, народец, что не желал честно трудиться и самый бедный люд, который, сбежав от сельской доли, теперь, добравшись до столицы, долю ту тоже не желал искать. Так вот, нищие кварталы сносили, население, имеющее довольно богатый послужной список по части нарушения закона, ловили и отправляли на каторгу или эшафот. Ту часть, что подобного «списка» пока не имела или смогла его скрыть, разгоняли опять по провинциям.

Но, район, не проходило и десяти зим, как возрождался опять. Сначала рядясь в деловитую благопристойность и обзаведясь десятком с виду приличных улиц с прочищенными фонтанами, побеленными храмами и открытыми для каждого лавками. Но, видно селиться здесь обычные люди боялись. Как считал Корр потому, что даже их короткая память определяла это место, как особо опасное. Поэтому вскоре там, где заканчивались с виду приличные улицы, опять возникали кривые переулки с кособокими домишками, построенными из чего попало, в которых снова селились и опасные люди, и вороватые, и бездельные. И без глупых, конечно же, не обходилось, без тех, кто не желал понять, что их доли тут нету… да и не было никогда. А поскольку без последних остальным жилось бы значительно сложней, то их, бедолаг, здесь привечали, вот только потом удавалось вырваться из местной «трясины» далеко уж не всем.

Сейчас этому району было зим тридцать от последней чистки. Так что узкие и извилистые крысиные ходы, которые и тут по традиции звались улицами, еще не сползли на самый берег Леденицы, а вытянулись вдоль крепостной стены.

В тот момент, когда Корр почти достиг небольшой площади, а значит и более менее еще остающихся приличными улиц, из дома под ним, громко хлопнув дверью, выскочила женщина и побежала в лабиринт «крысиных ходов». Почему женщина, раз кругом стояла темень? Да потому, что глаза Ворона, в отличие от взора ущербной луны, были не в пример острее. И по манере движений убегающего силуэта да мелькнувшей в полах плаща красной юбке он это и определил.

Да, скорее всего это была лишь шлюха, поскольку фонарь над крыльцом того дома, откуда она выметнулась, был забран красным стеклом, да и само ее появление в столь неблагоприятном месте и позднее время, говорили о том же. Но… вслед за девицей из дома выбежал и ребенок! Нет, не маленький, скорее подросток, но все же… Тем более что, не успел тот нагнать женщину, как дверь распахнулась в третий раз, и похоже с ноги, а в переулок вывалились трое мужчин. При этом они грязно бранились в голос и, тоже не позаботившись о тяжелой створке, бабхнувшей еще сильней, кинулись вслед убегающими. А такую ситуацию Корр оставить без внимания не мог. Потому как доступная эта женщина или нет, но вскрик ее, сопровождающий скрип и удар двери, был точно испуганным, а разъяренные мужики, устремившиеся за ней, напрягали ситуацию еще больше. И Ворон, в этот момент сидевший уже на крыше дама напротив, взметнулся вверх и устремился в ту сторону, в которую убежала вся заинтересовавшая его пятерка.