– Далила! – В комнату ворвался Рон и повис у нее на шее.

Лерий сообразив, что никаких нападений не будет, махнул рукой, и солдаты быстро покинули комнату.

– Лерий, – окликнул я офицера, – поблагодари того солдата, который заметил убийцу в комнате.

– Поблагодарить? Но ведь, если я правильно понял, этот человек ничем не угрожал вам?

– Этот не угрожал, но ведь здесь мог оказаться и настоящий убийца. Так что тот солдат заслужил похвалу, а это отдайте солдатам, пусть пока отдохнут, пока мы тут поговорим. – Я кинул ему кошелек.

Лерий уважительно кивнул и исчез за дверью, но не успел я повернуться к друзьям, как дверь распахнулась и в комнату вбежал… попугай.

– Милорд, – сразу начал он. – Я признаю свою вину, но не кажется ли вам, что я понес уже достаточное наказание? Я давно уже признал свою вину. Я прошу, нет, требую… нет прошу… В общем, я прошу вас восстановить мое прежнее жалование!

Я, Далила, Ролон и Рон рухнули на пол от хохота. Мои же родители и брат недоуменно смотрели то на нас, то переводили слегка шокированные взгляды на человека в аляповатой одежде разукрашенной всеми цветами радуги. Тут снова появился Ригер и с недоумением уставился на вошедшего, потом посмотрел на нас. Я, не в силах произнести сквозь смех ни слова, только замахал рукой, успокаивая офицера.

– Я тоже рад тебя видеть, Леонор.

– Вообще–то это я посоветовала просить тебя о прощении при встрече. – Призналась Далила. – Я сказала, что ты будешь в хорошем настроении. Правда я никак не думала, что он сделает это таким образом!

– А по–другому он не умеет, – Ролон поперхнулся смехом и закашлялся. – Наш маг, как всегда неподражаем.

Сам же Леонор стоял в стороне и слегка высокомерным взглядом, в котором все же скользила растерянность, смотрел на нас.

– Вообще, я не думаю, что сказал что–то, что могло явиться причиной смеха, – проговорил он. – Я, понимаю детей, которым бы только посмеяться, но взрослые…

Договорить ему не дал новый взрыв смеха.

– Леонор, ты неподражаем, – сказала, наконец, Далила. – По–моему, ты только что своей последней фразой лишил себя всякой надежды на восстановлении прежней зарплаты.

Кажется, только сейчас сам Леонор сообразил, что я тоже ребенок и его последняя фраза относится не только к Рону, кого он, собственно, и имел в виду, но и ко мне.

– Милорд, я не имел в виду вас…

– Леонор, тебе не кажется, что лучше заткнуться пока ты совсем не испортил дело? Мне почему–то кажется, что сейчас ты скажешь очередную глупость, – перебил его Ролон.

Леонор сник.

– Я побуду в общем зале. – Он повернулся, чтобы выйти.