— Вряд ли сейчас это важно. Мы уйдём обратно, а Танька останется здесь.

— А может, это для неё важно? Может, стоит дать ей шанс?

— Тогда это не ко мне. Просите Ольгу. Она пострадала.

— Понятно. А ты, Таня, что скажешь?

Однако Танька только всхлипывала.

— Нет, так дело не пойдёт. — Вячеслав Павлович поднялся. — Хватит тут сырость разводить. Ну-ка, пойдём умоемся. Давай-давай, я тебе покажу, где можно умыться. Пошли.

Танька нехотя поднялась и вышла. Мы остались втроём.

— Мне кажется, она не так уж и виновата, — заметил Эльвинг. — Просто она привыкла быть в центре внимания.

— Привыкла, — согласился я. — Я тебе не рассказывал, какими способами она добивалась этого внимания? Весьма поучительно. Дело не в том, что она привыкла быть в центре внимания, а в том, что когда её отец неожиданно разбогател, то она стала считать себя чуть ли не королевой. И, соответственно, всех других она считала гораздо ниже себя. Ольга не первая, кто пострадал от этой подлюки. Могу ещё сказать, что если бы я сам не мог постоять за себя, то и я отделался бы минимум синяками.

— Хочешь сказать, что она кинулась на тебя с кулаками? — удивлённо уставился Эльвинг.

Я усмехнулся:

— Зачем сама? У неё деньги есть. Заплатила некоторым тут. И, между прочим, я не первый, с кем она провернула подобное. Только тому повезло меньше, и ему пришлось походить с переломом, а до этого неделю лежать в больнице.

— Ну и гадина. — Ольга даже головой потрясла.

— Самое печальное во всём этом то, что раньше она была вполне нормальной, и с ней можно было поговорить. Сейчас же для неё всё на уровне слуга — господин. Надеюсь, что после всего случившегося она поумнеет.

— Ты прав, — заметил Вячеслав Павлович, входя в комнату. — На это стоит надеяться, надежды только мало. Кажется, она так ничего и не поняла. Она рассказала мне о случившемся. — Вячеслав Павлович покачал головой. — Она обвиняла в произошедшем всех, кроме себя: Ольгу, потому что она не понимает шуток; какого-то Свольда, который подслушивает то, что ему не полагается слушать; тебя, Егор, за то, что ты так непочтительно с ней обошёлся.

— Непочтительно? — переспросил я.

— Она так и сказала.

— А где, кстати, она?

— Я её домой отправил. Точнее, она сама в ультимативной форме потребовала, чтобы её отправили домой.

— Зря, — покачал я головой. — Мне бы не хотелось далеко отпускать её, пока мы в этом мире. Она сейчас обижена на весь свет, а в таком состоянии она способна на всё.