— Чего надо? — недружелюбно спросил он через решётку.

— Мне необходимо поговорить с господином Хегором Донервайром по очень важному делу.

Дворецкий презрительно оглядел меня:

— Много вас тут, попрошаек, шастает! Убирайся, бродяга!

— Не судите по внешнему виду, — смиренно возразил ему я. — Поверьте, ваш господин очень рассердится, узнав, что вы не пустили меня к нему.

Слуга недоверчиво осмотрел меня ещё раз и, видимо, не найдя во мне ничего заслуживающего доверия, молча повернулся, чтобы уйти. Я быстро достал свёрток, поняв, что если не хочу торчать здесь до второго пришествия, то должен немедленно что-то предпринять.

— Вот. Отнесите это своему господину. Только передайте ему лично в руки. Поверьте, это для вашей же пользы. Если, увидев то, что там лежит, ваш господин откажется меня принять, я уйду.

Дворецкий всё ещё колебался. Пришлось развязать тощий кошелёк и достать серебряную монетку. Брезгливо посмотрев на неё, словно я протягивал ему на ладони дохлого паука, дворецкий вырвал у меня свёрток и зашагал к дому, не забыв прихватить и монету. Я остался мокнуть под дождём, тем не менее моё настроение мало-помалу поднималось. Я не сомневался, что как только Хегор увидит те самые пелёнки, в которых он оставил Рона, то прикажет немедленно привести меня к нему. А если он забыл о том, как они выглядят, то к пелёнкам прилагалась моя записка, в которой сообщалось, что это и кто мне их передал.

Ждать пришлось около получаса. Дождь всё не прекращался. М-да… Можно было и не мотаться по городу, чтобы намокнуть. Наконец показался уже знакомый мне дворецкий. Он открыл калитку и, что-то недовольно пробурчав, махнул мне рукой, приглашая войти. Кажется, он так и не понял, почему его господин не приказал попросту выгнать меня взашей.

— Благодарю, — вежливо сказал я.

Дворецкий пропустил мои слова мимо ушей и, заперев калитку, двинулся вперёд, старательно прячась под зонтом. Я зашагал следом. Миновав парадное крыльцо, дворецкий повернул за угол. Я усмехнулся. Ну и ладно, чёрный ход так чёрный.

Обойдя дом, спустившись на две ступеньки и толкнув дверь, мы оказались в маленькой комнатке, где меня ждал ещё один слуга, который брезгливо протянул мне полотенце.

— Оботритесь, — потребовал он.

Не споря, я снял шляпу и плащ. При виде рыцарского камня у обоих слуг отвисли челюсти. Я повернулся, давая им возможность рассмотреть обруч со всех сторон. Затем снял его и аккуратно поставил на столик. Слуги, словно кролики на удава, пялились на обруч. Я тем временем старательно вытер волосы. Протёр свои кожаные доспехи, которые хоть немного, но защищали меня от влаги. После чего водрузил обруч обратно на голову.