– Суета сует, – вдруг выдал я.

– Ты о чем это? – удивилась Лена.

– Так. Вспомнилось. Я вот подумал, что вся моя жизнь до этого была сплошная суета. Я ведь ничего не делал. Твой отец прав. И если так пойдет и дальше, то уже ничего и не успею. Эти хорги на самом деле отняли у меня жизнь. И мне остается либо умереть, либо доказать, что я настоящий человек, а не робот, искусственно созданный ими. И, пожалуй, теперь я знаю как это можно сделать. Лена, спасибо тебе! Ты не представляешь, как мне помогла. Спасибо и прощай.

– Но…

– Прости, но нам лучше расстаться. Мне не стоило воскресать. Это я сейчас понял. Родственничкам моего отца это не доставит никакой радости, а для немногих друзей это только лишняя боль. Прости, если сможешь и прощай.

– Кирилл…

Я замер. Потом вернулся и осторожно поцеловал ее.

– Ты ведь не мальчик. – Тут Лена обхватила меня и прижала к себе. Мы слились в долгом поцелуе. Наконец она отпустила меня и я отошел. В ее глазах стояли слезы. – Прощай, Кирилл. И не вини себя. Ты главное живи. Если ты будешь жить, то и мне будет легче.

– Прощай, Мотылек.

Я догнал Виктора Семеновича. Тот, не понимая причину моего торопливого прощания, долго уговаривал вернуться сначала к нему домой и погостить еще.

– Не могу. Виктор Семенович, извините за доставленные проблемы, но я не могу. Да и вам лучше забыть обо мне. Будет лучше, если мы попрощаемся сейчас. Для всех нас.

– Ну что ж… – Виктор Семенович убито кивнул. – Если будет возможность, давай весточку.

– Рад бы, но боюсь, с этим будут проблемы. Не хочу давать невыполнимых обещаний.

– Значит, все же решил бороться?

– Да. Я буду бороться, но обещаю, что вы не разочаруетесь во мне.

– Что ж, в таком случае лети, вольная птица. Главное чтобы под старость ты бы сам не разочаровался в себе.

Я ухватил Тигара за руку и потащил к выходу. У самой ограды кладбища обернулся. Виктор Семенович с дочерью стояли рядом и смотрели нам вслед. Так я и запомнил их, стоявших рядом друг с другом. Дочь и отца.

* * *

До посадочного модуля мы добрались только к вечеру. Тигар ругал меня за многочисленные задержки и постоянное желание пройтись пешком. Я не спорил. Просто не обращал внимания на его крики. Можно ли было ему объяснить, что я просто прощаюсь со своим домом? Что теперь я уже и сам не знаю когда еще раз прилечу сюда. Но даже если этот момент настанет, то будет это очень и очень нескоро. И за это время изменится до неузнаваемости мой родной город. Да что там город, изменится вся планета в лучшую или худшую сторону. Но в любом случае это будет уже совершенно другой мир – мир, где я буду уже чужим. И вот сейчас я последний раз дышал воздухом своей родины. Я принял решение и отступать теперь не собирался. А там будь, что будет. И никто не сможет осудить меня за него. У каждого свой ад. Каждый должен нести свой груз.