– Этого только не хватало! – скривился Матфей. – Спасибо за предупреждение, обязательно обратим.

Допрашивали Стига еще долго, выясняя подробности, о которых он понятия не имел. От всех этих расспросов черному дракону хотелось сдохнуть здесь и сейчас.

– В общем, приблизительно ясно, – заметил его состояние первосвященник. – Интересно. Однако из вышесказанного следует, что обнаружить ведомых остальных двоих практически невозможно до того, пока не найдем их самих. Жаль.

– Получается, это ваш приемный сын с друзьями разорил Леви Нерандера? – задумчиво посмотрел на Вихря архиепископ, затем перевел взгляд на Стига. – В четырнадцать лет? А я–то голову ломал в попытках понять, кому это понадобилось… Да уж, хорошая смена у вас растет, ничего не скажешь. В таком возрасте провернуть столь сложную многоходовую комбинацию? Я просто в восхищении! Низко кланяюсь!

Он в самом деле встал и поклонился.

– Да что там такого… – смутился Стиг. – Учили нас хорошо, вот и все.

– Не скажи, – усмехнулся Итан. – Многим учеба впрок не идет. А многие и учиться не хотят, предпочитают жить с набором готовых мнений обо всем вокруг.

– Дураки опасны. Их надо держать в жесткой узде, не то такого натворят…

– Надо, но не всегда получается. Нам вот постепенно удалось убрать дураков из власти, но какой же крови и каких усилий это стоило…

– Сочувствую, – поежился Стиг. – Но иначе ведь никак?

– Никак, – скривился Итан. – Иначе они бы все наши начинания погубили. А ведь если бы в Церкви раньше пришли к власти думающие люди, то все изменилось бы, опять же, раньше. И на драконов прекратили бы охоту. Тогда твои родители остались бы живы… Но…

Он тяжело вздохнул.

– Я понимаю, – медленно наклонил голову Стиг. – Кажется, понимаю… Нет ничего страшнее уверенного в своей правоте невежества. Так?

– Именно так, юноша, – заинтересованно посмотрел на него архиепископ. – Порой даже умные люди живут в плену впитанных в детстве стереотипов. Но умный человек, или не человек, не суть важно, способен засомневаться в общепринятых истинах, если увидит их несостоятельность. Так произошло и со мной. В свое время я был обычным инквизитором, Ищущим, верным псом Церкви. Но, сталкиваясь со многими необычными вещами, начал задумываться. И со временем пришел к выводу, что церковные догматы во многом неверны или устарели. Матфей вообще с самой юности числился едва ли не еретиком, вот и сидел в архивах, не высовываясь. Поэтому, наверное, мы с ним и сошлись. А затем, получив такую возможность, начали менять Церковь. Постепенно и не спеша, а то бы ничего не вышло. И мы немалого добились.