Оррин осторожно обошел лагерь по дуге, встал с подветренной стороны, но так, что бы дым от костра не перебивал все запахи. Почти влез целиком в заросли орешника, лег у корней (стараясь не потревожить рану на боку) и приготовился ждать. Лагерь видно плоховато, кусты заслоняют, да и стемнело совсем, но орк больше полагался на нюх и слух. А с этой точки зрения — позиция была удачная. И приготовился терпеливо ждать.

Шло время. Лагерь постепенно затих. Слышны были шорохи, издаваемые ночными животными, где-то ухала сова, попискивали мыши, звенели комары. Приближался рассвет. И вдруг…

— И-и-и-и!!!

«Бедную собаку все-таки добили» подумал орк.

* * *

Все, сил моих больше нет. Сейчас просто упаду и пусть делают с моим телом, что хотят. Потому что я, это самое тело больше удерживать на дереве не в состоянии. Вы не подумайте, что я струсил или сдался. Нет, просто от долгого сидения на дереве в неудобной позе руки и ноги затекли так, что пользоваться ими я уже не мог. Левую ногу судорогой свело, болело так, что я с трудом сдерживался от стонов. В моем состоянии не было ничего удивительного, если учесть, что половину вечера и почти всю ночь я просидел на этом поганом дереве, в этом проклятом лесу. А все из-за орка, взбалмошной девицы и кучки храмовников (чтоб им всем икалось).

Я не питал иллюзий по поводу моей дальнейшей судьбы попади я в руки воинов Эль. Давно ходили слухи, что все, кому Эль давала магическую силу, рано или поздно становились эльфийскими слугами. Возможно, не всегда добровольно, но условия ставились жесткие: или владеешь магией и служишь эльфам, или (вы думали — живешь без магии, а вот и нет) умираешь. Это старались не предавать огласке, ведь репутация храмов была безупречна, но заинтересованные люди всегда принимали во внимание лояльность храмовников к детям своих богов.

Так что, в случае моего пленения этой пятеркой, мне прямая дорога в ближайший храм Эль. А потом и к эльфам отправят. Что-то в гости к дивным мне совсем не хочется, но что же можно предпринять в моей ситуации? Если в ближайшее время ничего не изменится, я камнем упаду на землю. Меня даже не придется ловить, уже сейчас я двигаться не в состоянии.

Все, хватит жалеть себя. По человеческим меркам я взрослый мужик, а разнюнился хуже этой дуры внизу.

Мало мне было впечатлений от появления около меня дворян и храмовников, так эту сумасшедшую девицу привязали к моему дереву. И теперь я сижу на развилке, пытаясь не упасть, а двумя саженями ниже караулит ствол дерева баронесса. И как, спрашивается, мне отсюда слезть? Все спят, даже собаки, а эта не нормальная все дергается, пыхтит и тихонько матерится. Не ожидал от благородной девицы такого глубокого знания предмета.