— Но почему? Почему ты не воспользовался силами демонов, чтобы стать выше всех остальных людей? У тебя была куча возможностей, но ты не выходил за черту… Что тебя сдерживает? Почему ты сейчас переживаешь за ангелов?

— Ну стал бы я выше других, но что бы я от этого получил? Удовлетворение? Не думаю. Я не такой тщеславный, мне не улыбается причинять боль людям. Как уже сказал, мне интересны демоны и знания, а не власть и война. Меня ничего не сдерживало, и я натворил то, что уже есть. Я вдолбил ангелам понятие свободы, доказывал им, что они в цепях. Они согласились с этим, но разве не нашлось кого-то до меня, кто им бы раскрыл всю суть свободы? Не уж-то я стал первым, кто смог им это доказать? Мне так не кажется. Они жили неисчислимое количество лет в своем порядке, но появился я, букашка на фоне человечества, и ввел их в ту грязь братоубийства, в котором они сейчас находятся…

— …

Ами не знала, что и сказать. Она подняла эту тему, но утонула в размышлениях Реоса. Юноша ясно дал понять, что его реально обеспокоен тем, что сделал и тем, что будет дальше. Как ему поступить? Что ему нужно делать? Он искал ответы в самом себе, но точно знал, что не может вернуть все на свои места. Реос должен продолжать идти по тому пути, что начал и добиться счастья ради тех падших, которые приняли его и ради тех, кто проливал свою кровь ради идеи.

— Реос. — сбила момент тишины Ами.

— Что такое?

— Я буду тебя поддерживать несмотря ни на что, также, как и другие демоны. Я уверена в этом.

— Спасибо. Большое спасибо. — искренне благодарил он.

Поддержка именно то, в чем он сейчас нуждается. Хотя он считал, что поддержка нужна ангелам, а если быть точнее, то падшим, которым сейчас тяжелее всего.

Тем временем Акедия медленно плелся за этой парочкой, слушая их разговор. Он был заинтересован в переживаниях Реоса, но был безразличен к ангелам. Ему было плевать на истинных врагов, однако принимал падших, которые сменили свое мировоззрение. Поначалу Акедия удивлялся таким изменениям ничем непримечательного юноши и, можно сказать, даже уважал его, за слова и поступки, несмотря на подавляющую силу света. Но то, что говорит сейчас Реос его разочаровывало. Акедии хотелось, чтобы он был более настойчив, храбрее, сильнее в своих убеждениях и придерживался своего мнения до конца. Последнее уже было, но ему хотелось, чтобы он вбил теперь и в себя остальные качества. «Тогда Реос перестанет быть мальчиком и предстанет перед двумя мирами в новом свете независимости, и докажет силу своего слова» — считал Акедия.