— Опять побрякушки?

— Я, может, и глупец, — ответил я, — но я могу заметить разницу между алмазом и сталью, — и произнёс командное слово, направив в чары стазиса столько силы, сколько осмеливался.

Эйсар потёк в зачарованные алмазные кубики. Мой метавшийся полёт и бесполезные железные бомбы были простой уловкой, отвлекавшей Чэл'стратэка, пока я готовил свою ловушку. Мой противник мог бы заметить её, будь он внимателен, но его небрежное пренебрежение «побрякушками» стало для него гибельным.

Но даже так, хотя объём, вокруг которого я расположил кубики, был гораздо меньше столицы, в этой области был сосредоточен огромное количество эйсара, принадлежавшего Чэл'стратэку, и он сопротивлялся чарам. Я знал, что уже по одной лишь этой причине моя ловушка не сработает на Мал'горосе. Использовать её против существа с силой Чэл'стратэка тоже было немудро, но в этом случае я достаточно перевешивал его, чтобы быть довольно уверенным в том, что смогу его удержать.

Моя сила наполнила кубики, и её потребовалось гораздо больше, чем я ожидал. После того, как в них ушла как минимум половина моей силы, Тёмный Бог всё ещё продолжал бороться. Он больше не мог двигаться свободно, но всё же двигался, хотя и с очень низкой скоростью. Время в стазисном поле замедлилось, но не остановилось полностью.

Стоя перед ним, я беспокоился о следующей части. Центральный кубик отменял эффект стазиса в пределах небольшого объёма вокруг себя, в этом случае — в области, которая была достаточно велика, чтобы уместить примерно два-три человека. Отдав половину своей силы чарам, я больше не был сильнее своего врага. Подходить к нему достаточно близко, чтобы завершить битву, будет рискованным делом.

Объём Чэл'стратэка был достаточно велик, чтобы лишь небольшая его часть могла быть освобождена от стазиса вблизи моего нулевого кубика, ну, или так я думал. «Никто никогда этого не делал, так что я понятия не имею, что случится».

Решившись, я шагнул ближе, протянув к нему руку. На его лице отразилось удивление, когда я будто бы появился перед ним, двигаясь, с его точки зрения, с невозможной скоростью. Его время вроде бы нормализовалось, когда я вогнал свою руку в его твёрдый панцирь, но он всё ещё был дезориентирован и ошеломлён.

Я потянул, поглощая его так же, как поглощал людей узурпатора в Албамарле. Его застали врасплох, но он всё ещё был невероятно могуч. Его воля инстинктивно отреагировала на атаку против его ядра, и на миг наши разумы сошлись в схватке. Однако для него уже было слишком поздно — я слишком много забрал в первый миг неожиданности. Смеясь от тёмной радости, я ощутил, как он слабеет, и стал выдирать из его сущности большие куски. Процесс ускорялся по мере того, как весы стали бесповоротно склоняться в мою сторону.