Лира рассмеялась:

— Они спят. Они ничего не услышат, если только мы их не разбудим. Не бойся, — успокоила она меня, подавшись ближе, и на блаженный миг её губы встретились с моими. — Быть может, это тебя отвлечёт, — с блеском в глазах сказала она.

Я снова поцеловал её, и мой разум поплыл прочь, а обстановка стала таять. Когда мои глаза снова раскрылись, окружение уже было другим. Люди кричали, умирали, когда на их коже спонтанно появлялись открытые раны. Кто-то корчился на земле, царапая себя, истекая кровью и умирая. Мой магический взор показал мне причину их недуга, но я был бессилен его остановить — если бы я опустил свои щиты на миг, то оно и меня убило бы.

— Спаси нас! — воскликнула женщина, царапая окружавший меня щит силы, но я отвёл взгляд. Я не мог смотреть в её ужасные, умирающие глаза. У себя в сердце я знал правду: «Это ты виноват! Ты стал этому причиной» — обвинял меня мой внутренний голос.

Смерть была повсюду, была осязаемой, и я чувствовал её запах, её вкус. Что хуже, я мог её слышать… ужасный диссонанс, звучавший контрапунктом к гармонии живого мира. Я закрыл глаза, и зажал уши ладонями, желая отгородиться от этого ощущения, но это был единственный голос, который я не мог заблокировать.

Крича, я сел в кровати, сжимая свою голову, чтобы заглушить этот ужасный звук. Пенни была рядом со мной, обхватив меня руками:

— Морт, проснись! Это просто сон.

Я в отчаянии прижал её к себе, уткнувшись головой в её шею, надеясь, что сладкий запах её волос прогонит яркие образы, всё ещё плывшие перед моими глазами. Она гладила меня по голове, повторяя мягкие, успокаивающие слова, пока я постепенно успокаивался. Потихоньку я начал осознавать, что это был просто сон — жуткий, ужасающий и слишком уж реальный сон.

«Нет, не сон», — сказал голос у меня в подсознании. «Это уже случилось, и если ты не будешь осторожен, то это случится снова». Истинность этого утверждения дошла до меня, и я заплакал, сначала тихо, а затем громче, будто снова был ребёнком. Всё это время я слышал диссонирующую песню смерти… прямо как во сне… только сейчас я не спал.

— Дело в Марке? — нежно спросила Пенни. — Он тебе снился?

— Нет, — наконец сказал я охрипшим и эмоциональным голосом. — Это снова были воспоминания, — признался я. Я уже объяснял ей про мои странные воспоминания, после визита к Маркусу, когда он дал мне дощечку, но я всё ещё не понимал их достаточно хорошо. Каждый раз, когда я начинал намеренно их изучать, страх будто сжимал моё сердце, пока я не закрывал дверь, и снова не отгораживался от этих воспоминаний.