— У тебя есть вопрос? — милостиво спросил он.

— Когда всё закончится, когда я воссоединюсь с собой — будет ли это легко? Можешь что-нибудь посоветовать?

Ему захотелось рассмеяться, но он скрыл веселье завесой терпения:

— Нет ничего проще. Доверяй себе, и всё пройдёт хорошо. — «Вернётся та из твоих «я», которая окажется сильнее», — мысленно добавил он. «И в любом случае Сэнтиры станут сильнее».

Сэйлендор поглядел ей вслед. Она за считанные дни выберет себе цель — и тогда будет рождён новый разоритель.

* * *

Звук предупредил её о прибытии посетителя. Подняв взгляд, Кэйт с удивлением увидела чернокожего мужчину, стоявшего в месте, которое в не особенно-то уединённой платформе Лираллианты играло роль входа. Имя у него было странное, но она неоднократно слышала его в прошлом из уст Даниэла — Тиллмэйриас.

— Я могу чем-то помочь? — спросила она, пытаясь скрыть свою боязнь. Её редкие с ним встречи по большей части были нейтральной, но она знала, что Даниэл ненавидел его с пылом, который превосходил все остальные его ненависти.

Он одарил её неестественной улыбкой. Хотя это получалось у него несколько лучше, чем у многих Ши'Хар, Тиллмэйриас не до конца овладел этим навыком:

— Вообще-то я подумал, что могу преподнести тебе подарок.

Кэйт пожалела, что Лираллианты не было рядом, но та уже успела уйти, оставив обоих новорождённых на попечении Кэйт. Та в данный момент держала обоих у своей груди, кормя их. Она чувствовала себя уязвимой как никогда.

— Лираллианты сейчас нет, — проинформировала она его. — И время сейчас не лучшее. Я, в некотором роде, занята.

— Обещаю, что долго не задержусь, — заверил он её. — Или, если хочешь, я мог бы просто оставить его здесь, но я бы не хотел, чтобы он остыл до того, как ты его отведаешь.

— Остыл?

— Я принёс свежий хлеб, и ещё масло, — объяснил хранитель знаний. Его искусственная улыбка исчезла, сменившись неловкой и совершенно подлинной гордостью.

На миг он напомнил ей маленького мальчика, надеющегося получить от матери похвалу за какое-то достижение. Кэйт не могла не вспомнить своего сына Эрона, и как тот впервые вернулся домой, неся в кармане блестящий камешек. Этот образ настолько отличался от обычно отдалённой природы хранителя знаний Ши'Хар, что она почти рассмеялась.

Она также была голодна, и после пресной диеты, которую им обеспечивали в течение последнего месяца Иллэниэлы, от мысли о хлебе у неё потекли слюнки.

— Прошу простить мою нерешительность, — сказала она ему. — Пожалуйста, входи.

Он вошёл, и, за секунду оценив её состояние, спросил:

— Поскольку у тебя заняты руки, не желаешь ли ты, чтобы я отрезал для тебя кусок?