Машина кивнула:

— Это плохо.

— А что это значит? — спросила Керэн, слегка раздражённая загадочными ремарками.

Гэри попытался объяснить:

— Полагаю, это значит, что произошёл термоядерный взрыв.

Её синяя кожа побледнела:

— Они сбросили на нас атомную бомбу?

Мэтт поднял руку:

— Нет, это я сделал.

— Гениально! — воскликнула она с садистским возмущением. — Ты хочешь сказать, что мы сидим в эпицентре термоядерного взрыва?

Мэттью почти застенчиво кивнул:

— Угу.

— Мы в ловушке, — заключила она. — Через несколько футов во всех направлениях начинается радиоактивная пустыня, или начнётся, как только взрыв утихнет. Мне придётся телепортировать нас куда-то ещё.

— На самом деле всё не так уж плохо, — сказал Гэри. — Насколько я знаю, почти вся радиоактивность, остающаяся после атомного взрыва, исходит от остатков расщепляемого материала. Термоядерные бомбы, или водородные бомбы, создают гораздо меньше радиоактивных осадков, и большая их часть происходит от расщепляемых материалов, используемых для приведения в действие реакцию ядерного синтеза.

— Ближе к теме, Папа, — нетерпеливо сказала Керэн.

Он кивнул:

— Этот взрыв, если он был термоядерным, произошёл из-за синтеза полностью нерадиоактивных материалов. Там изначально не могло быть ничего расщепляемого, просто простые элементы: кислород, азот, и так далее. Радиация будет лишь от первоначальных пучков гамма- и ренгеновских лучей во время взрыва, а также кое-каких нейтронов. Только эти нейтроны и будут создавать проблемы — они сделают радиоактивным значительную часть близких к месту взрыва материалов. Но дальше всё должно быть в порядке.

Керэн качала головой:

— Только вот всё, что рядом, было уничтожено взрывом, ты это подразумеваешь под «в порядке», верно? — Её голос был полон сарказма.