Были и другие выстрелы, и каждый раз стреляли со слишком большого расстояния, чтобы заметить визуально, хотя порой его слух мог оценить примерное направление после попадания. Каждый раз он ощущал вспышку предвиденья, и мгновенно ей следовал. Иногда он останавливался, а иногда прыгал влево или вправо, и каждый раз этого едва хватало, чтобы избежать смертоносного удара. Щит он бросил, чтобы беречь эйсар — пользы от него всё равно было мало. Вместо этого он заблокировал слух с помощью маленького звукового щита вокруг ушей. Они наверняка должны были начать снова использовать разрывные снаряды, и его и так уже слишком часто едва не оглушало.

Некоторые удары шли под таким углом, что уклоняться от них было мало — осколки и шрапнель могли быть не менее смертоносны, чем прямое попадание. В этих случаях он возводил щит непосредственно при необходимости — опять же, пророческий дар позволял ему узнавать нужный момент.

В конце концов они бросили попытки попасть по нему гиперзвуковыми снарядами, но после короткой передышки он обнаружил, что его снова прижало огнём из мощного пулемёта. Всё было прямо как во время его предыдущего боя с тортасом, стрельба была почти слишком сильной, чтобы защититься от неё, и неумолимой. Начав стрелять, они не останавливались несколько минут.

Тут уклоняться уже не получалось, поскольку оружие в точности отслеживало его передвижение, поэтому он был вынужден каждый раз окапываться за поспешно возведённым земляным валом, который каждый раз поддерживал щитом.

К счастью, было похоже на то, что каждое отдельное оружие не могло стрелять вечно, без остановки. После минуты или двух стрельба прекращалась, и он снова начинал бежать трусцой. Он предполагал, что оружие перегревалось от постоянного использования, но не мог быть уверенным.

Так он бежал пару миль, а потом начал заворачивать обратно на север. Вскоре после этого он наткнулся прямо на одного из тортасов, стрелявшего по нему ранее. Присутствие машины он не ощущал до тех пор, пока не стало почти слишком поздно. Его магический взор в этом мире был слишком ограниченным. Пробежав через рощицу деревьев на небольшой возвышенности, он вышел в двадцати ярдов от боевой машины.

Как и все машины, она не колебалась. Торс мгновенно повернулся, и вращающиеся стволы смазались в единое пятно, стреляя по нему.

Вместо того, чтобы использовать землю, поскольку на это не было времени, он создал более мягкий щит, который был рыхлым и эластичным, с твёрдым, прочным слоем в задней части. В прошлом он делал что-то подобное, чтобы смягчать падение, и он вспомнил, как его предок, Тирион, делал что-то похожее в бою.