Стазисное поле оставило её висеть неподвижно, неизменно, даже после того, как я убрал свою магию. Оно будет держать её здесь, чистую и не подверженную тлену, столько, сколько будет необходимо, пока не вернутся мои родные. Пока мы не сможем её похоронить.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы снова взять себя в руки, но когда это случилось, я ушёл искать остатки управляющей комнаты в руинах донжона. Нужно было сделать дело, и кроме меня никто не мог с ним справиться.

* * *

Моя работа шла без перерывов оставшуюся часть дня, и часть ночи. Обычно, во время такого кризиса, я ожидал бы длинную череду вопросов от Капитана Дрэйпера и остальных — но они ко мне не подходили. На задворках разума я ощущал эйсар Айрин, пока она ходила туда-сюда, улаживая проблемы, и при необходимости отдавая приказы.

Я закончил реконструкцию управляющего пьедестала где-то после полуночи. Двор замка затих, поскольку большинство людей уже уснуло. Хотя погода стояла холодная, я не стал искать одеяло. Вместо этого я озвучил заклинание, обернул себя тёплым слоем воздуха, и прислонился к одной из уцелевших стен. Я был один, смотрел в темноту, и желал заснуть.

В конце концов утомление, ментальное и физическое, взяло верх, и я погрузился в глубокий сон.

Глава 40

Глава 40

Очнулся я, когда солнечный свет ударил мне в глаза. Моё дававшее тепло заклинание по большей части угасло, но мне не было холодно. В какой-то момент кто-то засунул между моей спиной и стеной скатку, и накрыл меня одеялом. Этот кто-то лежал, прислонившись ко мне, и её голова лежала у меня на груди.

«Чтобы я делал, если бы ты не заботилась обо мне всё время?» — подумал я, на миг забыв, что женщина, о которой я думал, уже не была со мной.

У меня заныло в груди, когда я осознал, что рядом со мной лежала Айрин. Надо было раньше догадаться — её волосы были более светлого оттенка коричневого, и она всё ещё была значительно меньше матери. Я с трудом не позволил своей груди подняться — не хотел её будить. Айрин работала не меньше меня, и ей нужно было поспать.

«Она должна быть в тёплой постели, а не спать на твёрдом камне рядом со мной».

Осторожно и медленно двигаясь, я начал сдвигать её голову, пытаясь встать, при этом не разбудив её — но глаза Айрин всё равно распахнулись. С полминуты мы глядели друг на друга, и я видел, как осознание вчерашнего дня медленно просачивалось в её разум по мере рассеивания смутных ночных грёз.

— Прости. — То были её первые слова.

Я сжал её:

— Тебе не за что просить прощения.

— Она попросила меня не злиться на тебя… вчера. Я знаю, что ты не виноват, но я не смогла. Я не могла смотреть тебе в лицо.