— Ты действительно предпочтёшь умереть, чем принять его предложение? — спросила она. В ней не было страха, лишь любопытство.

— Да.

— Тогда я откажу ему, — внезапно сказала она. — Отпусти меня.

От человека такой ответ, данный под давлением, был бы весьма сомнителен. В устах же Ши'Хар это было простое утверждение честного намерения. Тириону никогда не удавалось уличить Ши'Хар во лжи, даже Тиллмэйриаса. Он отпустил её, и отступил, хотя его тело и встало в защитную стойку.

Она выгнула бровь:

— Ты боишься ответных действий? — Она не утруждала себя возведением каких-либо защит, что заставило Тириона почувствовать себя слегка глупо.

— Большая часть моей учёбы среди Ши'Хар основывалась на страхе, — ответил он.

Эти слова всё же вызвали у неё реакцию, хоть она и промолчала. Вместо этого она уставилась на него с чем-то вроде жалости во взгляде.

— Я поговорю с Тиллмэйриасом. Сделка неприемлема, — сказала она чуть погодя, отворачиваясь от него.

— Ты поставишь на мой бой? — внезапно спросил он.

— Я не планировала этого делать. Немногие готовы делать ставки при таких неравных шансах.

— Поставь на меня всё, что сможешь, — сказал он ей.

— Почему?

— Потому что я собираюсь победить.

Глава 48

Глава 48

Тиллмэйриас не вернулся, что Тириона вполне устраивало.

Дни он проводил, упражняясь в эроллис, изучая примеры созданного для него Лираллиантой заклинательного плетения, и пытаясь найти какой-то способ сделать что-то подобное самому, или хотя бы найти способ обойти это, казалось бы, громадное преимущество будущего противника.

До его матча на арене оставалось лишь одиннадцать дней, когда он начал пытаться воссоздать маленькие части сплетённого из заклинаний навеса над своей платформой. Он не мог создать ничего столь же тонкого и изысканного, но был способен создавать те же формы в более крупном масштабе. Большая часть его усилий ушла впустую. Он мог создавать в воздухе светящиеся шестиугольники, вместе с их внутренними символами, но как только он перенаправлял свой эйсар на что-то иное, они начинали таять.