Флора тихо рассмеялась, отняла платок от кровоточащей царапины на лбу, обняла его за шею и поцеловала в щеку:

— Вы оба были просто великолепны.

Следующий поцелуй достался Вивиану, и молодой кадаверциан почувствовал, как горит кожа на виске, которого коснулись губы леди.

— Почему они остановились? — спросил он, чтобы скрыть внезапное смущение. — И вообще, кто это такие?

— Духи выкодлаков, — сказала Флора, вновь прикладывая платок к царапине. — Этих существ можно назвать предками современных оборотней. Изначально они были дикими, злобными существами, живущими среди волков. По легенде, Основатель, создавая вампиров, заложил в одного из них свою силу и превратил в того, кого мы сейчас называем вриколакосом. А почему они перестали преследовать нас… — Она пожала плечами. — Возможно, из-за ручья. Ну, вы, наверное, помните легенды о том, что текущая вода останавливает всякую нечисть. Или им надоело преследовать нас. А может быть…

— …их владения заканчиваются на том берегу, — неожиданно прозвучал за спиной насмешливый хриплый голос. Все трое одновременно обернулись и увидели высокого мужчину в длинном плаще.

Он стоял на краю оврага и рассматривал неожиданных гостей.

— Вриколакос, — тихо произнес Кристоф. — На этот раз настоящий.

— Аскольд! — Флора вскочила и устремилась навстречу оборотню. — Как приятно видеть тебя.

— Вы зашли на нашу территорию, — ответил он, не реагируя на пленительную улыбку леди даханавар. — И будет лучше, если немедленно уйдете отсюда.

— С радостью, — пробормотал колдун, поднимаясь…

Воспоминания смазались, растворились, превращаясь в невнятный шум. Яркая картинка отдалилась.

Основатель вернулся из прошлого. Теперь он снова был самим собой, а не жалким эхом в душе молодого кадаверциана.

В резиденции асиман стояла напряженная тишина. Атуму показалось, что даже непрерывный поток воздуха, постоянно колышущий красные драпировки на стенах, и тот стих.

Мысли Храньи, сидящей на ковре рядом с его кушеткой, были тусклыми и унылыми. Пока Основатель отсутствовал, погрузившись в прошлое, она переживала потерю «Лунной крепости». Очень болезненно, судя по тому, какие отчаянные проклятия нахттотерин посылала на голову Миклоша.

— Этот дом никогда не был твоим, — сказал Атум негромко.

Хранья вздрогнула, подняла голову, с недоумением глядя на него.

— Что?

— Не имеет смысла расстраиваться из-за этой потери. «Лунная крепость» не имеет значения. Она не смогла тебя защитить. Ты построишь другой дом. И победишь по-другому.