Когда-то давно семья вриколакосов разделилась. Большинство считали, что должны жить как можно дальше от людей и других кланов. Не подчиняться правилам большого мира, такого враждебного и непонятного. Следовать законам, оставленным предками — первыми потомками Основателя. Убивать чужаков, ступивших на закрытую лесную территорию. Только так, считали они, возможно сохранить себя, свою уникальную природу. Добиться независимости и уважения.

И лишь Иован понимал, чем закончится гордое одиночество оборотней.

Тонкая ниточка, связывающая волка и человека в их душе, оборвется. Простые потребности, простые мысли, простые законы. Свобода. Нет невыполнимых желаний и неосуществимых целей. Не к чему стремиться. Не над чем размышлять, не с кем беседовать. И ни к чему быть людьми, связанными моралью и совестью.

Иован не хотел простой жизни по закону «подчиняйся сильному и трави слабого». Не желал убивать в себе человека. И ушел для того, чтобы создать новый клан. Гордо носящих волчью шкуру, а не живущих в ней. Он заставлял детей, принимающих звериное обличье, не терять разум. Учил их быть хладнокровными, выдержанными и уважающими друг друга. И не считал унизительным общаться с другими кланами.

В лесу хватило места для всех. Вриколакос жили по своим правилам. А те, другие, по своим. Не мешая, но и не помогая.

Выкодлаки были дикими. Свобода превращала их в жестоких кровожадных существ, почти потерявших способность принимать человеческий образ. Не люди, не волки. Но этот путь они избрали сознательно.

Велед зевнул, потянулся, хрустнув суставами. Насмешливо посмотрел на задумавшуюся Рогнеду.

— Как Иован не боится отпускать тебя ко мне?

Глава клана знал, куда она уходит раз в год, зимой. Ничего не говорил, молча принимая ее выбор.

— Это ты приказал срубить сосны вокруг берлог?

— Да. — Оборотень развалился на лавке, глядя на нее со злобной усмешкой.

Рогнеда усмирила гнев, начавший пробуждаться в душе, и сказала спокойно:

— Эти деревья распространяют светлую силу, спокойствие. Они помогают тебе…

— В чем?! — рявкнул он, впиваясь в крошащееся дерево скамьи черными ногтями, похожими на когти. — Быть человеком? А если я не хочу?! Если мне… нам всем нравится быть такими.

Рогнеда безразлично пожала плечами, еще раз осмотрела темное логово:

— Да, человек не стал бы жить в такой грязи. И волк тоже. Ты слишком ленив, чтобы бороться за свой разум.

Он вскочил с плавностью хищного зверя и заворчал, свирепо глядя на нее исподлобья:

— Лучше бы тебе помолчать, женщина, пока я не разорвал твое красивое белое горло.