Такой подход меня не сильно обрадовал, но Аристарх поспешил разъяснить, что общая присяга всего лишь формальность, окончательно освобождающая вассала от обязанностей в отношении предыдущего лорда. А уже потом, я вправе требовать личного обета. От тех, уже своих подданных, чью верность сочту особо важной. Например — телохранителей, командиров отрядов, советников…

Что ж. Резон в этом был. Не приводить же к присяге каждого смерда. Да, от их трудолюбия и старания тоже зависит мощь державы, но не настолько, чтобы учитывать личный вклад отдельно взятого крестьянина.

Широкая площадка, которой заканчивалась каменная лестница ведущая в донжон, вполне заменяла трибуну. Я и возвышался над всеми, как полагается помазаннику и монарху, но, в то же время, вполне демократично открыт. Позволяя народу лицезреть мою персону. А что лучники на стенах держат площадь под прицелом, так это у них служба такая. Бдительная…

В общем, подняв голову,«шаркающей кавалерийской походкой» эдаким павлином я вышел из дверей замка и… завис, глупо улыбаясь. Хорошо, расстояние не позволяло разглядеть выражение лица, а улыбка и за оскал сойдет.

На торжественной линейке, хоть раз в жизни но присутствовали все. Например, «первый звонок» в школе или институте. Когда все чрезвычайно красиво и торжественно. С разноцветными лентами и букетами…

Передо мной же сейчас — не слишком ровно, скорее шахматным порядком — красовалась сотня живых цветов.