Мы забежали сначала ко мне домой, где я предупредила маму, что ухожу к Милене ненадолго. Мама нахмурилась, но ничего на это не сказала.

Семья Милены жила дальше от школы, через две улицы. Там, где начинались коттеджи. Ее отец был строителем и их дом тоже построил собственными руками.

После нашей двушки для меня это был самый настоящий дворец.

Я поздоровалась с мамой Милены, когда вошла. Она встречала нас в накрахмаленном переднике и в немарком темном платье, тем не менее очень красиво подчеркивающем ее фигуристый стан. Она, так же, как и моя родительница была домохозяйкой. Зато в отличии от моей мамы, очень интересовалась общественной жизнью дочери и входила в попечительский совет школы.

Мы прошли в комнату Милены на втором этаже, и я в восхищении стала рассматривать уютную комнату с большой кроватью, даже больше, чем у нас с Шейлой.

Милена сразу начала раздеваться. Я в смущении стала разглядывать небольшие картины на стене, интересуясь их происхождением.

-Там внизу подпись, - сообщила мне подруга, - на каждой картине имя художника. Это папа приобретает в Лоусоне, когда там бывает. Он покупает только картины, которые нарисованы вампирами из Белого Крыла. Такое у него увлечение.

Я никогда не видела вампиров, но конечно же слышала о всех четырех крыльях. И знала, что их раса питается не только кровью, но и эмоциями. К примеру, вампиры белого крыла питались только позитивными.

На картинах в комнате Милены это было видно. Они словно дышали радостью и счастьем. Яркие нежные краски, бросающиеся в глаза.

Я услышала писклявый стрекот сзади и обернулась. Милена уже обернулась и привлекала животными звуками мое внимание. Она сидела на кровати, рядом была разбросана ее одежда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Какая милашка! – восхитилась я и протянула руку, чтобы потрогать шерсть обращенной. Милена с удовольствием далась мне в руки, чтобы я могла как следует ее потискать.

Она была невероятно обворожительна в образе енотихи, глазки бусинки смотрели так трогательно, а торчащие вверх ушки только усиливали очарование зверя. Она протянула мне свою лапку с тонкими черными пальчиками, и цепко обхватила мой палец.

Мы подурили с ней, покувыркавшись на кровати, я пыталась поймать юркое небольшое тельце зверушки, а она ловко уходила из моих объятий, но снова и снова попадала в них, словно специально.

Наши забавы прервала мама Милены, крикнув снизу, чтобы мы шли обедать.

Милена обратилась снова в девочку и стала одевать одежду.

- У меня после оборота постоянный голод, - пожаловалась она, - при чем ем только сырое мясо, но мама говорит, скоро это пройдет.