Сириус, уже собравшийся предложить перебраться на Гриммо, если нужна защита, закашлялся, неожиданно представив Гилдероя и Молли вместе. Не совсем типаж Локхарта, конечно, но вот энтузиазма миссис Уизли точно хватило бы на двоих, а то и на целый десяток! Поэтому Сириус сказал не то, что собирался:

— Да, Гилдерой нам не помешает, — и обратился к Артуру. — Как он там?

Формально заключение Гилдероя не было арестом, хотя и являлось им по факту. Министерство придерживало Локхарта, под видом различных бюрократических процедур и прочего, якобы необходимого для вступления в должность профессора ЗОТИ, просто опасаясь, чтобы Гилдерой ещё чего не сломал и не вызвал новых инцидентов. А в Хогвартсе с ним пусть Дамблдор разбирается. Поэтому Гилдероя пока никуда не выпускали, но Артур всё же исхитрился с ним встретиться, чтобы лично выслушать рассказ о судьбе старшего сына, Билла.

— Жив-здоров, — ответил Артур, — дописывает книгу, ухаживает за сотрудницами Министерства, ну и всё остальное прочее. Немного огорчён был, что не дали погоню довести до конца.

— Да, надо бы с Дамблдором поговорить об этом, — сказал Сириус, вставая, и повторил: — Гилдерой нам не помешает.

* * *

1 сентября 1991 года, платформа 9 и ¾, вокзал Кингс-Кросс, Лондон

Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал Снейпу, что тот будет с нетерпением ждать начала учебного года, Северус только рассмеялся бы такому безумцу в лицо. И всё же такое время настало и школьный ад Хогвартса внезапно начал казаться привычным, знакомым и спокойным по сравнению с тем, что творилось в жизни Северуса в августе.

О нет, ничего такого, противоестественного или Непростительного. Всего лишь служба двум господам, Дамблдору и Волдеморту, всего лишь работа двуликой пешкой в разворачивающейся партии их противостояния. Северус знал, что это неизбежно произойдёт, знал с самого апреля, когда его Метка налилась чернотой и снова ожила, но действительность превзошла все его ожидания. Изматывающая, напряжённая работа, когда каждую секунду в течение месяца надо было быть бдительным, следить за собственными мыслями и поступками, ничем не выдать себя.

«В Хогвартсе будет легче», — мрачно думал Снейп, наблюдая за платформой и прибывающими через колонну школьниками. Встреча раз в неделю в Хогсмиде с кем-нибудь из Пожирателей, из числа тех, кто не сидел в Азкабане, отправка каких-то экстренных новостей, всё это мелочь, ерунда. Открытые боевые действия пока не начались, и обе стороны маневрировали, пытались усилиться, вели информационную войну слухов и газетных статей, пытались повлиять на Министерство. Цели при этом, разумеется, преследовались строго противоположные, а страдал почему-то исключительно Снейп.