Хотя нет, так тоже неверно. Не память.

Наконец-то во всём разобравшись, Киммуриэль получил ответ. Он оценил это с точки зрения собственных воспоминаний, которыми почти не делился с разумом улья. Ужасных воспоминаний о падении дома Облодра.

Которое тоже предстало перед ним в новом свете.

Он отправился к Вульфгару в его покои с Милашкой Чарли и Даб'ней.

— Сейчас? — с нетерпением спросил варвар. Он поднялся со стула и шагнул к Клыку Защитника, стоявшему у стены.

— Пока нет, — сказал ему Киммуриэль. — Но скоро. Сегодня, если я вернусь.

— Куда ты? — спросила Даб'ней.

— Тебя это не касается, жрица, — ответил он с немалой враждебностью, тем более после того, как заново пережил воспоминания о падении дома Облодра. Но почти немедленно смягчился и задумался над возможностью того, что действительно не вернётся после своего опасного предприятия. В таком случае Даб'ней может оказаться для него лучшим вариантом.

— Если я не вернусь, доставь это сообщение, — телепатически проинструктировал её Киммуриэль. Он задумался, кому конкретно стоит сообщить о своих открытиях. Джарлаксу, решил псионик, потом понял, что сейчас не время для осторожности, и передумал. Верховной матери Квентл, Ивоннель Бэнр — да, им и только им. Но тайно, и ничего не рассказывая матери Жиндии Меларн или старшей жрице Сос'Ампту.

Даб'ней растерянно смотрела на него, и недоумённое выражение лишь усиливалось по мере того, как Киммуриэль передавал ей своё послание. Он подошёл к жрице и нежно положил ладонь ей на лоб, передавая определённые воспоминания, своё объяснение и увязывая всё это воедино.

Он нашёл женщину готовым сосудом для подобной ереси, и лишь во время этого обмена понял истинную глубину отступничества Даб'ней.

— Хорошо. Очень хорошо, — подумал он.

— Ты просишь меня рассказать всё это верховной матери Мензоберранзана? — недоверчиво поинтересовалась Даб'ней. — Это верный путь к смерти! Она сделает из меня драука, не успею я прошептать намёк, который отзовётся…

— Ты знаешь, что я прав в своих убеждениях, — сказал Киммуриэль.

— Это не имеет значения!

— Действительно, больше ничего не имеет значения, — отозвался Киммуриэль.

— О чём вы оба толкуете? — спросила Милашка Чарли.