— «Рука» действует наверняка, — сказал Гастон. — Как бы то ни было, мы сражались с ними и победили, но в последней битве тетя Мюрид погибла. Кальдар увидел это в последний момент и не успел прийти к ней на помощь. Он убил урода, который убил ее. Спроси его как-нибудь, он покажет тебе шрамы на руках. Но было уже слишком поздно.

О, Кальдар.

Гастон закусил нижнюю губу.

— Он не в порядке. Вид смерти Мюрид сломал что-то внутри него. Он по-прежнему делает вид, что все круто. Глядя на него, ничего не заметишь, потому что он ведет себя нормально, но руль на его лодке застрял. Он завербовался в «Зеркало», якобы потому, что хочет быть уверенным, чтобы о той маленькой части семьи, что осталась в живых, хорошо заботились, но не в этом причина. Он хочет отомстить «Руке», и ему все равно, что с ним случится, и как он это сделает. Он убьет их при первой возможности.

— Гастон, — мягко сказала она, — я знаю, что ты любишь своего дядю, но Кальдар мошенник. Он не убийца.

Гастон моргнул.

— В нашей семье мы придерживаемся старых традиций.

— Что это значит?

— У дяди Кальдара, главы нашей семьи, есть прозвище.

— Э?

— Смерть.

— Прости?

— Они называют его Смерть, — сказал Гастон. — Потому что, когда он обнажает меч, люди умирают. Мы тренируемся как фехтовальщики, как только можем держать меч и не падать. Мы учимся растягивать свою вспышку на мечи и использовать ее в бою. Кальдар не так хорош, как дедушка Рамиар. Он не так хорош, как Сериза. Технически он не так хорош, как Ричард, его старший брат, потому что Ричард вспыхивает белым, а Кальдар синим. Но кроме них, Кальдар никогда не встречал никого, кого бы он не смог победить.

— Э… — Небылицы, должно быть, ходят в их семье.

— Он убил десятки людей, — настаивал Гастон. — Наверное, больше сотни.

— Я в этом не сомневаюсь, Гастон. — Это так же верно, как то, что ночь светла. Она не могла представить себе Кальдара с мечом. Возможно, с ломом. Пистолетом. Но не с мечом. — И ты должен удержать его от новых убийств?

— Я даже не должен ни в чем участвовать. Официально я еще не являюсь агентом, но Сериза уговорила своего мужа Уильяма… он мой опекун, сделать это. Я должен присматривать за Кальдаром, на случай, если он сорвется. Так что он понимает, что это такое, когда у него отнимают что-то его личное. Он просто не хочет это признавать.

— Гастон, если Кальдару все равно, жив он или мертв, как ты собираешься его удержать?

Он покачал головой. На его лице появилось потерянное выражение. Внезапно он показался ей таким юным, совсем мальчишкой, примерно ровесником Джека.