– Он что? – подавился я куском яичницы. – Что делает?!

– Я понимаю, – пробормотала женщина. – В это сложно поверить.

– В это невозможно поверить, – ледяным голосом, от которого трактирщица сжалась и отступила на пару шагов назад, поправила ее Виолла. – Воскрешения мертвых не существует.

– Так, так, успокойтесь, – я постарался собраться с мыслями. – Линда, – указал я на стул рядом с собой. – Прошу, присаживайтесь.

– Я не думаю, что это хорошая идея, – несмело улыбнувшись, произнесла она. – У меня еще есть дела…

– Прошу, – как можно дружелюбнее улыбнулся я. – Я настаиваю.

В глазах женщины мелькнул страх. Кажется, она уже жалела, что взяла нас к себе.

– Не волнуйтесь, – постарался я ее успокоить. – Мои друзья немного повздорили, ничего страшного. Вам ничего не грозит. Но нам просто жуть как интересно. Не каждый день такое услышишь.

– Как скажете, – все еще недоверчиво косясь на аристократов, она вняла моим уговорам и села на стул. – Но я ничего не знаю.

– Так не бывает, – я по максимуму постарался использовать свою харизму. – У вас такой замечательный трактир. Люди приходят, разговаривают. – Я ей подмигнул. – Готов поспорить, что вы самый знающий человек во всем Карнстайне.

Знаю, знаю, слишком грубо. Но кроме нас в таверне никого не было. Слишком рано. Не на ком было использовать «Связь». Моя‑то компашка не особо говорливая оказалась.

– Ну не знаю, – немного покраснев, отвернулась женщина. – Я не уверена. Ваши друзья вон мне уже не верят.

– Да не обращайте на них внимания, – отмахнулся я и посмотрел ей прямо в глаза. – Главное, что я верю.

Виолла закатила глаза и отвернулась, но Линде было все равно. Непривычная к такому обращению – особенно от слуг аристократов, которым она меня считала, женщина растаяла и, заговорщицки улыбнувшись, начала свой рассказ.

– Он появился тут месяца два назад. – слоило трактирщице начать, ее буквально прорвало. – Весь важный такой, в капюшоне и белом плаще, хотя я вижу – ребенок еще. Но он мне сразу не понравился. Зачем лицо‑то закрывать, правильно я говорю?

Жестом велев Виолле помолчать, – да, да, я тоже помню про Обретшего – я согласно кивнул.

– Конечно, – подтвердил я ее слова. – Совсем не дело.

– Именно! – просияла Линда. – Я так и сказала. Говорю, мол, – Кастин, почто он лицо‑то не показывает? А тот словно воды в рот набрал. Сказал – не мое дело, и все. А чье ж еще? Я тут всех гостей встречаю.

– Кастин? – зацепился я за имя послушника. – А он тут при чем? Или этот Пророк пришел с ним?