Он замолчал, продолжая сверлить меня взглядом – жадным, резким, гипнотизирующем. Дышал тяжело, и я дышала – в такт. Откуда-то изнутри, из глубин замерзшего тела поднялась жаркая волна, захлестнула. И, поддавшись какому-то неведомому порыву, я подняла руку и погладила Егора по щеке.

– Извини. Не хотела обидеть, просто… запуталась окончательно.

– У тебя прекрасно получается делать то, чего ты не хочешь, – полоснул он едкой фразой. Но руку мою не убрал. Не отбросил, как когда-то, в самом начале. Накрыл своей и прижал сильнее. От прикосновения его по коже поползли электрические разряды, и я уже не могла ничего с этим поделать. Да и не хотела. Границы стерлись окончательно.

– Я в этом преуспела, – кивнула я и улыбнулась.

– Я бы с радостью вылечил Варю, – сказал он, спустя несколько секунд, тушуясь и отступая. И холод вернулся, а с ним – странное желание, чтобы он замолчал, не продолжал о ней, потому что слушать было неприятно. Но я сама просила правду, так что стоит ли теперь сожалеть? – Если бы мог, я бы… Но я не могу. Врачи все предельно ясно объяснили. Агрессивная форма лейкемии, химия не помогла, пересадка невозможна – метастазы уже везде.

– Почему ты сейчас не с ней? – спросила я тихо.

– Я ей не особо был нужен, – горько усмехнулся он. – Нужно было жилье, деньги, финансовая стабильность. Я выплачиваю ипотеку, закрываю счета на лечение и реабилитацию, спонсирую ежемесячными дотациями, чтобы она могла себя чувствовать вольно. Благо, семейная жизнь не отнимает время, и я могу больше работать. Чем больше вкалываешь, тем больше прибыль.

– Мне жаль…

– Да ну? – усмехнулся Егор. – Разве тебе не того же надо? Сама просила поручиться за тебя перед банком. А сейчас будет сложнее, родительской помощи ты опрометчиво лишилась. Но боюсь, на двоих меня не хватит, так что уж прости.

– Нет, – покачала я головой, с неудовольствием понимая, насколько меня уязвляют его слова. Правдивые, к слову. – Мне от тебя ничего не надо. Не так уж хорошо ты меня изучил.

– Возможно, – пожал он плечами. – Как оказалось, я плохо разбираюсь в людях, особенно – в женщинах.

– Придется тебя просветить. – Я, наконец, отлипла от стены, взяла его за руку. – Потом. Сейчас тебе нужно кое-что другое. – Заглянула ему глаза, разгладила рукой складку между бровями. – Стриксу это нужно каждый день, ты же знаешь…

Выдох, слишком шумный, чтобы принять его за обычное облегчение. Сплетение пальцев, секундный испуг – я всегда боялась острых эмоций. Но я теперь донор, придется привыкать. Расслабленность, медленно растекающаяся по телу. Растерянность прошла, вернулась уверенность в завтрашнем дне.