Хуже было то, что корабельный врач Девон, тоже оказался среди погибших. Мы нашли его в лазарете, убитым балкой, которая, продырявила палубу. Зокора заслужила искреннюю благодарность выживших, когда вместе с Варошем и Зиглиндой неустанно боролась с Сольтаром, чтобы отобрать у него хотя бы некоторые души. В этот день он и так получил их слишком много.

Маркос, наш пират, тоже исчез. Там, где находилась его камера, мачта врезалась в палубу, образовав брешь.

Значит вот как закончилась легенда о Кровавом Маркосе, владыке пиратских островов.

Никто из нас, воистину, не остался невредимым.

Ангус сломал себе ногу, но даже не ругался по этому поводу. После приливной волны он был очень молчаливым, почти ничего не говорил. Серафина сломала ключицу, мне в бедро воткнулся обломок от дерева, оставив уродливую рану; сначала я даже её не заметил.

Гордая «Снежная Птица» была в значительной степени разрушена, лишившись мачты, такелажа и частей надстроек. Хоть она ещё и не развалилась на части, но во многих местах прочное дерево сломалось, постоянно слышался хруст и треск, так что мы боялись, что корпус в любой момент может рассыпаться под нашими ногами.

Но Эльгата не сдавалась. Остаток экипажа неутомимо греб развалину вперёд, в то время как другая часть поддерживала работу трюмных насосов. Щелчки рукоятки насоса и стук корабельного плотника, отчаянно пытавшегося починить самое необходимое, сопровождали нас почти два дня, пока на горизонте не появился одинокий корабль имперского флота.

Сначала на другой корабль поспешно переправили раненых, потом мы последовали за ними.

Когда я вместе с Лиандрой, Серафиной и Эльгатой стоял на юте «Штормового Танцора», капитан отдал приказ поднять паруса. Но ещё прежде, чем они наполнились ветром, отполированный таран «Снежной Птицы» поднялся из воды, наклонил корабль набок, медленно, словно вихорь повернулся вокруг своей оси, а потом, прямо и гордо и с громким шумом и бульканьем, в последний раз скользнул под воду.

Эльгата стояла рядом с нами, крепко держась за перила руками, так что побелели костяшки пальцев, и молчала, пока волны не улеглись.

— Она была хорошим и гордым кораблём, и я не могла бы и мечтать о лучшем экипаже. — Она сглотнула, затем её лицо ожесточилось. — По крайней мере, жертва была не напрасной, и она не одна покоится на дне морском, — с удовлетворением сказала она.

В этом я был с ней согласен, поскольку трудно было представить, что хотя бы один из кораблей, стоявших в гавани Огненных островов, смог избежать это уничтожение.

Несколько ночей спустя вдали над горизонтом я увидел два мощных огня. Я едва мог поверить в то, что это действительно были маяки, которые через морские врата, отмечали вход в гавань Аскира.