‒ Я… ‒ согласно кивнула, немного успокоившись, ведь врать не было смысла, а так хотелось еще смотреть в эти глаза. ‒ Но там как-то у нас не задалось представление.

‒ И не говори! ‒ он и сам дернул головой, словно сбрасывая ненужные воспоминания. ‒ Паршивый был городишко.

‒ Это точно! ‒ согласно кивнула.

Меня снова передернуло…

Воспоминая, и правда, остались просто ужасные. И воспоминания, и то, что ещё ждало меня впереди…

‒ Ты… ‒ он снова переключился на меня. ‒ Была сегодня такая красивая.

‒ Спасибо! ‒ невозможно было не улыбнуться в ответ. ‒ Ты так смотрел, что мне хотелось быть самой лучшей для тебя.

Он странно на меня посмотрел. Так, будто бы снова видел впервые, или у меня неожиданно выросли на лбу рога.

‒ Что? ‒ я опять смутилась до невозможности. ‒ Я сказала, что-то не так?

‒ Нет… просто ты сводишь меня с ума.

И опять шершавая ладонь на моей щеке, а палец на моих губах.

‒ И такая… открытая, что я боюсь не сдержаться!

‒ Скажешь еще!

Щеки пылали от таких откровенных слов, а голова опять пошла кругом. Не принимает ли он меня за одну из тех доступных кабацких девок?

Хотя… а не всё ли равно?

‒ Как тебя зовут? ‒ он склонился надо мной, от близости пышущего жаром тела во рту пересохло так, что пришлось облизать губы.

‒ Джай, ‒ уже шепотом проговорила я прямо ему в губы.

‒ Я тебя поцелую… Джай.

Это было невероятно, безумно, горячо. Со мной творилось нечто невообразимое. Никто никогда меня не целовал. Он ‒ самый первый. А уж что творилось с моим телом, прильнувшим к нему, подумать стыдно.

В голове возникли слова старой цыганки: «А если уж решишь, кому подарить свой первый раз, пусть он будет прекрасен, хорош собой и люб тебе. Любовь не грех. Главное, чтобы всё было взаимно».