Светлый фон

- Да все, что угодно, - хмыкает Мораввен. – Допустим, воспользовался случаем, чтобы совершить увлекательную поездку. Гхыр с ним. Нааль, мне нужна твоя помощь.

- Да все, что угодно, - хмыкает Мораввен. – Допустим, воспользовался случаем, чтобы совершить увлекательную поездку. Гхыр с ним. Нааль, мне нужна твоя помощь.

- Все, что угодно.

- Все, что угодно.

- Сними заклинание, наложенное этим юным дарованием. Возможно, ты сможешь воспользоваться навыками своего тела. Мне срочно нужно в Ковен.

- Сними заклинание, наложенное этим юным дарованием. Возможно, ты сможешь воспользоваться навыками своего тела. Мне срочно нужно в Ковен.

Нааль несколько секунд пристально смотрит на Мораввена, словно бы ведя с ним молчаливый разговор, кивает и выскальзывает в коридор.

Нааль несколько секунд пристально смотрит на Мораввена, словно бы ведя с ним молчаливый разговор, кивает и выскальзывает в коридор.

Великий Магистр остается практически один, если не считать моего молчаливого присутствия и остывающего тела Рихарда. Демон поднимает голову, и мне кажется, что ярко-голубые глаза прожигают меня насквозь.

Великий Магистр остается практически один, если не считать моего молчаливого присутствия и остывающего тела Рихарда. Демон поднимает голову, и мне кажется, что ярко-голубые глаза прожигают меня насквозь.

- Надеюсь, я не опоздаю, Элиара…

- Надеюсь, я не опоздаю, Элиара…

Он не может меня ни увидеть, ни почувствовать, но, тем не менее, мне становится не по себе, и я инстинктивно шарахаюсь в сторону. Как раз туда, где валяется оторванная рука Рихарда. Она мертва, и тело, которому принадлежала конечность, тоже мертво, однако мне кажется, что пальцы конвульсивно сжимаются и хватают меня за лодыжку…

Он не может меня ни увидеть, ни почувствовать, но, тем не менее, мне становится не по себе, и я инстинктивно шарахаюсь в сторону. Как раз туда, где валяется оторванная рука Рихарда. Она мертва, и тело, которому принадлежала конечность, тоже мертво, однако мне кажется, что пальцы конвульсивно сжимаются и хватают меня за лодыжку…

 

- Элька! Очнись!

Щеку обожгла несильная, но чувствительная боль. Я с колотящимся сердцем села на кровати, невольно прижимая руку к покрасневшему месту.

- Что такое?

- Ничего, - сердито и одновременно облегченно выдохнул Лежек. – Теперь уже ничего.

- А что тогда было? – Я озадаченно потерла все еще горевшую щеку.