Никки не знала, о чем говорит эксцентричный повелитель плоти.

— Когда мы узнаем, сработало ли это?

— Мой дорогой друг пережил довольно травмирующий опыт. — Андре криво усмехнулся. — Конечно, не такой травмирующий, как Айвен, но он сейчас находится в глубоком восстанавливающем сне. Хань должен свернуться и развернуться, накопиться внутри него, соединить нити и вновь обрести себя. А Натан должен ощутить свое новое сердце.

Никки не отрывала взгляда от тела старого волшебника. Она думала остаться здесь охранять его и убедиться, что Андре не проводит извращенных экспериментов просто потому, что может. Ей подумалось, что Бэннон тоже наверняка охотно сидел бы здесь день и ночь, опираясь на свой меч, но Никки уже давно не видела парня. Она все больше тревожилась и недоумевала, чем занят Бэннон, поэтому твердо решила отыскать Амоса и расспросить, где их юный спутник.

— Что с телом главного укротителя? — спросила она.

Повелитель плоти задрал подбородок. Косичка на его густой бороде частично расплелись, но он даже не заметил.

— После того как я извлек его сердце, оболочка стала бесполезна. Обычно павшему члену палаты волшебников устраивают роскошные похороны, но я принял более подходящее решение во имя моего друга. — Его губы скривились в улыбке. — Я приказал разрубить тело и скормить оставшимся в клетках животным арены. Удачная идея, ммм?

Никки хмыкнула, однако не стала возражать.

— Да, вполне.

Грудь Натана вздымалась и опускалась от едва заметного дыхания. Никки смотрела на него, волнуясь за этого человека, волшебника… за своего друга. Она снова спросила:

— Как долго он будет спать?

— Пока не исцелится. — Казалось, для Андре ответ был очевиден.

— И сколько времени это займет?

Повелитель плоти пожал плечами:

— Пока он не исцелится.

Терпение Никки было на исходе. Натан — волшебник Натан — будет отличным союзником, когда восстановится, но она хотела начать действовать прямо сейчас. Пускай город укрыт саваном вечности, должен быть какой-то способ освободить Ильдакар.

Зерцалоликий вызвал беспорядки, выпустив часть боевых животных. Его последователи бежали среди зверей, но самого лидера повстанцев там не было. Никки подозревала, что он мог наблюдать с безопасного расстояния. Как он мог воздерживаться?

Но Никки не знала, чего именно можно было добиться такой суматохой. Это было просто досадное неудобство — зрелищное, запоминающееся, приведшее к гибели одного из членов палаты и освобожденных животных, — но все-таки лишь неудобство. Безрассудный поступок мятежников не мог быть частью общего плана. Ричард разработал бы подробную тактику свержения тиранического правления. Если у Зерцалоликого есть подобный план, она должна узнать о нем.