Вэй Сюйфэн тоже был жадным, но, по крайней мере, ему удалось достичь области Императорского Трона.

Корабль-призрак поднялся из-под воды, двигаясь сквозь туман райской реки.

— Брат, у тебя осталось только четыре попытки, — Вэй Сюйфэн провожал карету взглядом, напоминая. — Не упусти шанса спасти Южное Божество. Это позволит тебе использовать остальные попытки на другие важные дела.

Цинь Му выглянул из окна и помахал рукой:

— В прошлый раз я почти добился успеха, и теперь закончу начатое!

— Не говори ерунды, — Вэй Сюйфэн заметно волновался, проговорив. — Мне кажется, будто ты заколдован. Каждый раз, когда ты так уверенно говоришь, ты терпишь неудачу.

Цинь Му засмеялся и вернулся в карету. Он начал петь спокойную песню, которая расслаблено пронеслась над туманом, напоминая теплое вино. Она вызывала у людей чувство меланхолии и смелости.

— Сегодня я на Великих Всеобъемлющих Небесах!

— Опьянённый, я вижу чудную нефритовую гору. Я буду петь, пока мои ноги не подкосятся. Какой сейчас год?

— Год воды и полей!

Вэй Сюйфэн слушал песню, смотря ему вслед. Покачав головой, он проговорил:

— Он очень безрассудный. От кого он этого набрался?

Владыки Небесного Святого Культа всегда были всесторонне развитыми. В прошлом Вэй Сюйфэн был безрассудным и распутным человеком. Он знал, что Цинь Му подбирал слова таким образом, чтобы подбодрить его.

Какой сейчас год?

Я на Великих Всеобъемлющих Небесах!

— Несложно понять намерения брата, — ошеломлённо проговорил Вэй Сюйфэн.

Пение прекратилось, когда карета добралась к райской реке и отправилась на Небеса Ханя.

— Я оставил письмо, в котором приказал Южному Божеству дать своё перо Небесной Преподобной Юэ. Теперь всё, что мне нужно сделать, — это найти это перо, и путешествие можно закончить.

Цинь Му переполнялся уверенностью, смотря на Небеса Ханя. Они снова стали больше, чем раньше, что заставило его почувствовать себя чужаком.

Вдали над райской рекой раздавалось мелодичное, успокаивающее пение женщины: