Мои же знакомцы перестали удивляться моим бесконечным странностям, связанным как с умением обезвреживать различные магические, как они мне сказали, ловушки, так и с другими проявлениями моих возможностей. И, не сговариваясь, решили пока закрыть эту тему и не задавать ненужные сейчас вопросы, оставив их на потом или вообще отказавшись от них. Они вообще перестали спрашивать меня о моих возможностях и моём прошлом, хотя первый час Эрея ещё пыталась пару раз завязать разговор на эту тему. Лениавес же сразу всё понял правильно.

Всё равно я не собирался сейчас говорить об этом. Или в крайнем случае решил говорить совершенно не то, что они хотели от меня услышать. Однако никто не требовал от меня ответов прямо здесь и сейчас.

И Лениавес, и Эрея почему-то воспринимали мои способности как должное.

И что странно, я точно знал: так было лучше, как для меня, так и для них. Об этом упорно твердила моя обострившаяся интуиция и возросшая за время пребывания здесь осторожность.

«Всё верно, – в который уже раз подумал я, – их догадки более правдоподобны для этого мира, чем моя нереальная история, хотя именно здесь в неё могут вполне поверить, уж очень она вписывается в магические реалии этого удивительного мира».

Но ловушки были не единственным, что встретилось нам по пути. Несколько раз нам попадались не менее удивительные и сложные магические механизмы. Это были даже не ловушки, а своеобразные магические стражи. Лениавес, когда мы встретили первого, назвал его магическим големом.

Все они, вернее, все, кроме одного, уже давно не функционировали, и поэтому мне удалось рассмотреть и изучить их достаточно хорошо, по крайней мере их внешний вид. И мне так «несказанно повезло», что я увидел, как действует тот единственный магический страж, который всё ещё мог выполнять свои охранные функции, и понял, почему корнол говорил о них с таким почтением и опаской.

Ну и, как обычно, я неплохо поживился за их счёт. Лениавес на это лишь молча усмехался да называл меня истинным северянином.

Но обо всём по порядку.

Первого стража мы встретили за очередным поворотом туннеля, как только отошли от места нашей схватки с сущностями метров на восемьсот. Сначала я подумал, что это просто какой-то старый, покрытый пылью и паутиной памятник воину или рыцарю, так как статуя была в латах, вделанная в стену туннеля. И даже не обратил на него особого внимания. Угрозы для меня он не представлял, волн агрессии и опасности от него не исходило, менто-информационное поле отсутствовало. Еле просматривался старый ментальный след, но его я заметил, лишь вплотную приблизившись к этой статуе.