«Так вот в чём дело, – понял я. – Мук, на будущее, коль ты настолько плотно засел в моей голове, то пусть мои секреты останутся только моими. А если что-то нужно будет передать остальным, то я или сделаю это сам, или предупрежу и намекну тебе на это и попрошу послужить ретранслятором за меня. Мы поняли друг друга?»

«Да», – коротко ответил тот.

И я перестал ощущать его присутствие в своём сознании: он или временно перестал меня слушать, чего быть не может, или просто перешёл в режим некоего пассивного прослушивания.

«Ну да ладно, – в который раз уже подумал я, – что сделано, то сделано».

Не объяснять же, по сути, ещё ребёнку всю прелесть отношений между мужчиной и женщиной. Его, по ходу, эта тема и не интересовала никогда. Раньше он был ещё слишком мал, а потом мёртв, и ему стало совершенно не до этого. Так что его ошибку понять вполне можно. Да и в своих желаниях нужно быть осторожнее, вдруг сбудутся.

Честно говоря, стыдно мне не было, просто я оказался не готов ни с того ни с сего раскрываться перед ними.

«Ну, в этом, по крайней мере, был один плюс: теперь они понимают, что я чувствую, глядя на них», – мысленно усмехнулся я.

Хотя нет, вон Тея пришла в себя, и, кроме выражений «варвар» и «дикарь», я у неё разобрать ничего не смог.

И я, опять улыбнувшись, оглядел девушек.

«Моё», – просто подумал я, глядя на них, и мне как-то сейчас было совершенно всё равно, что можно было прочесть на моём лице.

Отвлёк меня от этих мыслей внезапно прозвучавший спокойный голос Слонга.

– Так мы услышим ответ на вопрос девушки? – спросил он.

Я хмуро посмотрел на телохранителя, тряхнул головой, сбрасывая ненужные сейчас мысли, и, сосредоточившись на деле, ответил:

– Вывести Нею и Лею из себя мне было необходимо до такой степени, чтобы они начали действовать только на одних рефлексах, вбитых в них многогодичными тренировками и занятиями с наставниками. Мне нужно было, чтобы их разум и способность трезво мыслить на несколько мгновений полностью отключились. Я прекрасно знал, что передо мной сидят прекрасные воины, но при этом эти воины, обладающие двумя существенными недостатками.

Обе девушки, уже немного успокоившиеся и восстановившие контроль над своими эмоциями, сначала постарались вглядеться друг в друга, будто пытаясь выискать те самые «существенные недостатки», о которых я только что сказал, а потом перевели свои возмущённые взгляды на меня. Да и многие другие посмотрели на меня с огромным вопросом во взгляде.

«Как же, у их непобедимых бойцов кто-то, даже в подмётки им не годящийся, нашёл какие-то недостатки!»