— Ты о кофе? Да, я слышала. — Саэта снова оглядела зал и спросила: — Почему так мало иностранцев?

— А что тут делать туристам, да еще зимой? Страна тихая, развлечений мало, курортов нет, еще и холодно. Даже мистралийские эмигранты, которые расползлись по всему свету, сюда практически не приезжают. Климат пугает.

— Ну да, они в основном оседают в Лютеции… — фыркнула Саэта. — Веселее.

— Не обязательно, — возразил Кантор. — В Лютецию стремятся в основном барды и прочая интеллигенция. Для них там условия более подходящие. Воры предпочитают Голдиану. Пойдем поближе, скоро должен появиться его величество, и нас представят. А потом можно будет делать что хочешь.

— А когда можно будет уйти, не нарушая приличий?

— Когда как следует наешься, — засмеялся Кантор. — Шучу. Часа через два. Потерпи. Чего тебе так не терпится уйти? Здесь вам не Лютеция, мадам, — пропел он, подражая выговору галлантского поэта, — здесь женщин уважают и приставать к ним считается верхом неприличия, тем более в порядочном обществе.

Король Зиновий V потрясал своим нарядом, как его бальный зал блеском. Длинная, до полу, мантия, расшитая золотом, камнями и драгоценными мехами, головной убор, напоминавший шапку, а не корону, и огромный посох делали короля похожим на особо преуспевающего мага. Картину дополняли длинная седая борода и суровые глаза под густыми бровями.

Саэта поклонилась, как показывал Кантор, и минут десять стояла, ожидая, пока «супруг» закончит светскую беседу с его величеством. Кантор очаровательно улыбался, пространно о чем-то толкуя, король благосклонно кивал, приближенные с интересом прислушивались, а Саэта, которая все равно ничего не понимала, украдкой поглядывала в зал. Она так и не увидела Арану до последнего момента, пока они не повернулись, чтобы удалиться от королевского трона. А увидев, сразу поняла, что это — она.

Ведьма шла им навстречу, видимо, намереваясь тоже предстать перед королем. Она действительно была ослепительно красива, по-мистралийски яркая и броская, но в то же время отчужденно-холодная и величественная. Саэта почему-то запомнила глаза — огромные и черные, спокойные, как омуты, и взгляд, обращенный куда-то внутрь себя. Кроме того, Арана показалась ей смутно знакомой. Кантор улыбнулся, чуть поклонился даме, когда они поравнялись, и спокойно проследовал мимо. Ни взглядом, ни жестом, ни малейшим движением лица он не показал, что эта дама ему чем-то интересна. «Действительно профессионал», — с завистью подумала Саэта, представляя себе, что в данный момент выражает ее собственное лицо.