– Почему?

– Не понял, ты отсталый какой-то или дурака валяешь? Кто бы тебя пустил на Альфу без подписки, что ты будешь соблюдать договор Раэла?

– В жизни про такой не слышал, – честно признался Пассионарио. – А на Альфу я попал нечаянно, телепортировался неудачно. И теперь не знаю, как домой вернуться. Ты сам местный или с Эпсилона?

– Да как тебе сказать… Я и там, и там болтаюсь. Здесь колдовать нельзя, а без этого становится скучно. С эльфами я подолгу не могу – жуткие снобы, раздражают своим эстетством. А люди – жлобы несусветные – и тоже очень скоро меня достают. Вот и живу понемногу то там, то тут, поскольку и от одних, и от других быстро устаю. А ты?

– Я с Дельты, – вздохнул Пассионарио.

– Ну ни фига себе! Это же закрытый мир, как тебя угораздило?

– Родился я там. И живу.

– А, так ты вроде меня, – понимающе кивнул Толик, выкапывая из-под груды мятых бумажек банку. – О, пиво нашел… Ну хоть что-то… А на Дельте еще есть эльфы?

– Редко. Нас таких всего двое во всем мире. Я и один мой приятель.

– Да? А кто из вас бедный сыночек Хоулиана, ты или твой приятель?

– А ты знаешь папу? – обрадовался Пассионарио. – Он тебе даже обо мне рассказывал?

– Понятное дело, он вообще любитель потрепаться в постели о чем-нибудь сентиментальном.

– А вы с ним… – осторожно уточнил Пассионарио, надеясь, что его не слишком явно перекосило от такого откровенного заявления.

– Дело прошлое, – охотно пояснил Толик. – Был у нас с ним бурный роман, который закончился не менее бурной сценой ревности, когда мы не поделили одну веселую девчонку. Теперь вспомнить стыдно, из-за чего было заводиться? Прекрасно могли бы и втроем… Но он ничего, понравился мне. В отличие от остальных эльфов, находил меня симпатичным. У него вообще своеобразный вкус.

– Я в курсе, – согласился Пассионарио, вспомнив последнюю безответную любовь папы. Нет, с этими эльфами точно рехнуться можно…

– А ты с ним видишься? Как у него дела?

– В порядке. Влюбился по уши в здоровенного мужика, а тот пришел в ужас от одной мысли о чем-то подобном. Теперь папа вдохновенно страдает и с горя утешается со всеми близлежащими дамами, а объект его любви психует и переживает, что о нем люди подумают.

– Значит, точно в порядке, – засмеялся Толик. – Увидишь папу, передавай от меня привет. А я, наверное, пойду в подвальчик – кофе выпью, с народом потусуюсь, а то мой драгоценный предок теперь до полудня будет дрыхнуть. Он и без всякой травы не дурак поспать, а после такой ночки тем более… Нет, господа, люблю я своего папочку! Вот так приходишь к нему в гости, к почтенному дедушке пенсионного возраста, и что там застаешь? В доме бардак, по диванам валяются какие-то левые гости, а сам почтенный старец спит обкуренный… А еще говорят, будто эльфы несерьезные и безответственные! Ты как, Бэтмэн, несерьезный и безответственный?