— Ну и язва ты, Кантор, в самом деле! — заметил Пассионарио, обернувшись к ним. — Я не паникер, и сказал я это нарочно. Иначе тебя ничем не проберешь. Бандана, пожалуйста, возьми себя в руки хоть на минутку и объясни ему, как пользоваться этой штукой.

— Но разве можно… — начал тот и тут же был перебит на полуслове.

— Ты не в состоянии сражаться, а я могу метать огонь и голыми руками. Ничего, Кантор разберется. Пожалуйста, поторопись.

Возражать любимому вождю, когда он говорит «пожалуйста», да еще и дважды, был способен, наверное, только Амарго.

— Вот смотри… — торопливо и сбивчиво заговорил Бандана, протягивая Кантору свою трубу. — Этот рычажок — предохранитель… Снимаешь предохранитель, потом нажимаешь вот эту кнопочку… Идет подача, в это время можно целиться… вот тут, видишь… потом загорается вот эта лампочка, и можно стрелять. Спуск здесь. После выстрела опять надо нажать кнопку подачи. Все просто. Только целься в несущий винт, на корпусе щит… Вот еще обоймы запасные возьми…

— А она так и называется — «эта штука»? — с мрачной издевкой уточнил Кантор, у которого на слове «обоймы» прорезалась память. Точно такую трубу он видел в руках у Ольги за мгновение до того, как гостиная Жака была украшена размазанным по стене скелетом.

— Для тебя да! — опять вмешался Пассионарио. И добавил, все еще не в силах простить обвинений в паникерстве: — Все равно ученые слова вроде «несущего винта» тебе ничего не скажут. Бандана имел в виду то большое, что крутится над крышей. На корпусе действительно щит от огня, а на винте он не удержится, слишком большая скорость вращения. Вот туда и можно попасть. Хватит болтать, уже летят!

Кантор молча высунул ствол из укрытия, передвинул рычажок и нажал указанную кнопку.

Пусть он и не знает, что такое «несущий винт», но уж точно разобрался, что ему только что дали в руки. Одно непонятно — с какой радости Амарго взбрело в голову доверять такое оружие растяпистому писарю, когда вокруг полно толковых стрелков?

Когда Рельмо пришел в сознание, ему удалось это успешно скрыть. Труднее всего было сдержать стон в первый момент, когда мрачный покой Лабиринта вдруг сменился ярким светом и нестерпимой болью. Несколько секунд, чтобы овладеть собой и не привлечь внимания находящихся рядом. Мало ли кто сейчас может здесь находиться.

Удалось. Все прошло тихо и незаметно. Никто не бросился к нему с радостным криком «ах, он снова с нами!». Два женских голоса продолжали свой разговор, не обратив никакого внимания на пострадавшего. Теперь можно спокойно заняться восстановлением своего основательно угробленного здоровья. Прежде всего надо унять боль. Кажется, он ухитрился переломать все конечности, включая голову.