Элмар вынул из бадьи тщетно сопротивляющегося кузена, и не успел Кантор ничего возразить, как опять оказался в воде с головой.

— Он же простудится! — снова вскричал Жак.

— Кто? — раздраженно поинтересовался Элмар. — Этот? Или этот?

Кантора снова извлекли из ледяной купели, и вакантное место снова занял его величество.

— Хватит! — поспешно выдохнул Кантор, не дожидаясь, пока процедура повторится.

— Ах, хватит?! А вчера эта мысль никоим образом не посетила ваши утонченные мозги? — продолжал разоряться Элмар.

Король отчаянно трепыхался, пытаясь вырваться из его железной хватки, но с таким же успехом он мог пытаться вынуть голову из ошейника.

— Кантор простудится! — пояснил Жак. — Он вчера промок под дождем, и мы его весь вечер отпаивали, чтоб согреть. А ты его в холодную воду!

— Мне кажется, вы его перегрели, — проворчал Элмар и извлек из воды взлохмаченную мокрую голову кузена.

— Довольно! — тут же закричал тот. — Я уже проснулся!

— Надо чтоб ты еще и протрезвел! — прорычал Элмар и, оставив в покое Кантора, снова окунул короля головой в бадью.

Кантор отдышался, протер глаза и вспомнил, что этот сосуд он вчера видел наверху, в ванной. Следовательно, его геройское высочество наполнил бадью там и приволок на кухню… М-да, вырвешься от такого!

Элмар между тем вытащил короля и презрительно изрек, разглядывая его с нескрываемым отвращением:

— И этот человек мне толковал день и ночь, будто я много пью!

— Отпусти немедленно! — сердито огрызнулся мокрый король. — Тоже мне, трезвенник нашелся! Отпусти, а то поменяю список наследников и опять поставлю тебя первым!

— Ах, ты еще грозиться? А вот так тебе!

Возмущенный король в последний раз окунулся в воду, после чего все-таки был отпущен на свободу.

— Кто бы еще говорил! — тут же негодующе воскликнул он. — Еще раз так сделаешь, я буду приходить к тебе лично и макать вот так каждый раз, как напьешься, то есть ежедневно! Не поленюсь! А отомстить у тебя не будет возможности! Лицемер задрипанный, ему, значит, можно, а мне нельзя!

— Мне можно! — не унимался Элмар. — Я не король, и у меня не рыдает дома жена, причитая на каждом слове и представляя себе всякие страсти!

— Например, что я опять пошел по бабам? — Видимо, королевское похмелье сопровождалось повышенной раздражительностью и язвительностью, поскольку обычно король не ехидничал так зло и упорно.