– Ну, братец, – обратился он к Рейневану, – давай излагай, кто ты. Погляди, есть повод иль надобно его наперед придумать.

– Меня зовут Рейнмар из Белявы, – начал Рейневан. А поскольку никто его не прерывал, продолжал: – Мой брат, Петр из Белявы, был убит по заказу братьев Стерчей, а убил его Кунц Аулок и его шайка. Поэтому у меня нет причин их любить. В Кромолине я услышал, что и меж вами тоже дружбы нет. Поэтому поехал следом, чтобы сообщить, что Стерчи были в поселении, сбежали оттуда, услышав о вашем приближении. Поехали на юг, по броду через реку. Я говорю все это и делаю из-за ненависти к Стерчам. Сам я отомстить им не смогу. Поэтому надеюсь на ваш отряд. Ничего больше я не хочу. Если я ошибаюсь… Простите и позвольте мне ехать своей дорогой.

Он глубоко вздохнул, устав от поспешно произнесенной речи. Кони раубриттеров похрапывали, позвякивали упряжью, фонари выхватывали из мрака прозрачные, пляшущие тени.

– Фон Беляу, – фыркнул Фричко Ностиц. – Надо же! Получается, что он какой-то мой дальний родственник. Не иначе.

Вителодзо Гаэтани выругался по-итальянски.

– В путь, – неожиданно кратко приказал Хайн фон Чирне. – А ты, господин из Белявы, со мной. Рядом.

«Он даже не велел меня обыскать, – подумал Рейневан, шлепнув лошадь. – Не проверил, нет ли у меня спрятанного оружия. А велит быть рядом. Конечно, очередная проверка. И провокация».

На придорожной вербе покачивался фонарь – хитрый трюк, имевший целью обмануть едущего следом, убедить его, что отряд находится далеко впереди. Чирне снял фонарь, еще раз осветил Рейневана.

– Честное лицо, – отметил он. – Честное, искреннее лицо. Получается, внешность не обманывает, и он правду говорит. Враг Стерчей, да?

– Да, господин Чирне.

– Рейнмар из Белявы, да?

– Да.

– Все ясно. А ну, взять его. Разоружить, связать. Постромок на шею быстро!

– Господин Чирне… – выдавил схваченный сильными руками Рейневан. – Как же так… Как же…

– На тебя есть siqnificavit,[288] парень, – небрежно бросил Хайн фон Чирне. – И награда за живого. Тебя, видишь ли, разыскивает Инквизиция. Какое-то волшебство или ересь, мне, впрочем, все едино. Но поедешь ты в путах в Свидницу, к доминиканцам.

– Отпустите меня… – Рейневан застонал, потому что вожжи болезненно врезались в суставы рук. – Прошу вас, господин Чирне… Ведь вы все же рыцарь… А мне надо… Я спешу… К невесте, которую люблю!

– Как и все мы.

– Но вы же ненавидите моих врагов, Стерчей и Аулока!

– Верно, – согласился раубриттер. – Ненавижу сукиных сынков. Но я, парень, не какой-то там дикарь. Я – европеец. Я не допускаю, чтобы мною руководили симпатии и антипатии. В деле.