Роды у «первородки» проходили тяжело. Единственная акушерка, матерясь, приготовила щипцы и другие пыточные инструменты для декапитации,[22] как вдруг плод, словно почувствовав нависшую над ним опасность, стремительно покинул уютное материнское лоно и огласил неуютный холодный мир воистину богатырским криком.

— Эвон ты как, — удивилась видавшая виды акушерка, — Владимир… слышь, мамочка, Владимиром назови. Был у меня такой трудный, хорошей жизнью живет, далеко от этой глуши…

Мамочка лишь страдальчески улыбнулась. Точнее, старалась улыбнуться, до сих пор не отойдя от нестерпимой боли. Трудно дался ей первенец…