А самого Беляева и его жену лишили возможности говорить, им вырезали язык. Дочерей Кабановой лишили права наследования главы вепрей. Имущество их семьи, нажитое за годы их бесчинств, распределили меду пострадавшими. Что-то отдали на восстановление разрушенных их жаждой наживы центров и домов культуры.

Они хотели изменить порядок нашего мира. Дать власть своим потомкам подчинить остальных. Но причиняя боль другим, лишь усилили свои страхи. Такой приговор был вынесен не с проста. Их обязали присутствовать на всех судах до конца своих дней, в устрашение остальным. Ведь страх быть пойманным – ужасен, трах быть наказанным смертью – ужасен.

Но страх перед тем, чтобы видеть, что происходит с живым доказательством предательства, он дикий. Он живёт с каждым ежеминутно. Видеть молчаливые тени прошлого, тех кто был силён и считал себя непобедимым, а теперь изгой – это страшное наказание живущим. Их детям не препятствовали развиваться в мире людей, но с ними тоже не общались оборотни. Сама луна не наделила их здоровьем и особыми навыками.

Наш мир зализывал раны. Среди стражей остались единицы из старожил. Лишь те, кого одобрила Матрона. Она же помогала набрать молодняк и запретила преемственность у стражей.

В моём родном хуторе построили детский лагерь, куда отправляли весь молодняк наших стай, моей и Князева и куда стремились попасть и дети других стай. Там мы и учим детей быть оборотнями любой ипостаси, но в мире с собой и другими.

А ещё, у меня каждый день теперь заканчивается свиданием. Эта наглая серая морда, решила взять меня в жёны, точнее женить на себе. Каждый день делает мне предложение и получает отказ.

Ну а что? Где это видано, без свиданий, ухаживаний, цветов и подарков сразу под венец?!?! Вот мы гуляем по окончанию рабочего дня в парках, ходим в кино, рестораны, караоке на шашлыки и прочее.

И нет, с ума я не сошла, живём и ночуем мы вместе. Но и отказываться от того, что было у каждой девчонки кроме меня я не хочу. Но мой любимый серый волк не отступает. Каждый день он устраивает свидание для нас двоих или в компании, каждый раз в конце становится на колено просит сказать «да».

Получает моё капризное: «я не готова согласиться, пока ещё не всё попробовали и не везде побывали.» Он срывается на рык и клянётся, что после свадьбы мы продолжим в том же духе. И получает в ответ, что он ещё не до конца прощён за нашу первую встречу, так что пусть старается, ели хочет услышать да.

И он хмурый ведёт меня к нам домой и долго, и страстно, и нежно, извиняется за то, что мы не с того начали наше знакомство. И я уже готова сдаться, согласиться, ведь и сама этого хочу. Но каждый раз наблюдаю как утром он азартно в предвкушении готовит очередной вечер нашего свидания и понимаю, ему это нужно не меньше моего.