Светлый фон

Глава 40. Прибытие капитанов.

Глава 40. Прибытие капитанов.

Глава 40. Прибытие капитанов.

 

- Значит, его зовут Байсин, - хмыкнул Ичиго, выслушав всю историю своего недавнего противника.

Необычный человек, что неожиданно сошел с ума и начал убивать своих, но оказался слишком силен, чтобы быть убитым, и его просто запечатали.

- 'Такеру-сенсей всегда говорил, что запечатывание и пленение врага в книжках всегда бесполезное дело, ведь все равно же выберется и накрутит проблем, - покачал парень головой. - Такое ощущение, что мы в какой-то банальной истории'.

'Такеру-сенсей всегда говорил, что запечатывание и пленение врага в книжках всегда бесполезное дело, ведь все равно же выберется и накрутит проблем, Такое ощущение, что мы в какой-то банальной истории'.

(Санитар, он догадывается!)

Но все же Ичиго заметил некоторую недосказанность в этом рассказе. Может он и не был самым умным человеком в мире, но далеко не дураком, и приметил, что ему явно не все говорят. Вот только почему скрывают, неясно.

- 'Скорее всего, банальная гордыня и пренебрежение, - вздохнул он. - Все же для них я мальчишка, с которым нет причин считаться'.

'Скорее всего, банальная гордыня и пренебрежение, Все же для них я мальчишка, с которым нет причин считаться'.

Увы, такова реальность. Даже этот капитан перед ним хоть и выглядит как ребенок, но гораздо старше него, а потому даже он не видит смысла считать Ичиго равным себе и посвящать его во все детали работы Готея. А учитывая, что Куросаки на Готей и не работает, то ему вообще не обязаны ничего говорить, так что даже то, что рассказали, уже почти по доброте душевной сказано. Если такая 'доброта' у этого капитана имеется.

Нет, Рукия и Ренджи ему поведали наверняка все, что сами знали, а вот капитан Тоширо не спешил что-то добавлять.

Пока его подлечивали, ему успели рассказать о текущем положении вещей. Но слушать их и самому было несколько неудобно. Сам Ичиго пусть старался выглядеть уверенным и спокойным, но слабость в теле никуда не шла. Ноги слегка дрожали, и он был рад, что сидит сейчас - боялся упасть. А если покажет слабину, его точно оставят позади, чего он допустить никак не мог.