— Гентал? Да, вернулся, — его взгляд вновь впился в мое лицо. — Ты… ты уверена, Фейт? — когда я кивнула, его лицо расплылось в мальчишеской ухмылке. — Ребенок.

— Или жаренная курица. Вот теперь гадай, кто именно.

Арон снова рассмеялся. Его смех был похож на гром, который постоянно прокатывался по плоскости бурь. Арон встал, подхватив меня на руки, поднял голову и закричал:

— У меня будет сын!

— Или дочь, — добавила я, когда крепость наполнили радостные возгласы.

Его взгляд загорелся. Ему пришлась по душе эта идея.

— Дочь сражений.

— Или кем он или она захочет быть, — чопорно пробормотала я.

Арон расхохотался. Он был настолько счастлив, что все мои тревоги исчезли. Арон не умел скрывать свои эмоции, поэтому его восторг был очевиден.

— Ребенок, — опять закричал он, когда верующие в знак радости застучали кружками по столу. — Наш ребенок!

Снова стук.

Он посмотрел на меня глазом, в котором сверкало удовольствие, а затем повернулся и стремительно покинул возвышение с троном.

Я обняла его за шею, пока он нес меня по коридору.

— Куда мы идем?

Мой великолепный Арон улыбнулся.

— Я буду поклоняться телу своего якоря, потому что она подарила мне величайший из даров.

Может, зачастую он и вел себя чересчур высокомерно, но временами знал, что сказать. Я прижалась к его груди и счастливо вздохнула, зная, что меня ожидали часы нежных ласк киски, которые я с нетерпением ждала. Арон обожал целовать меня внизу, а я с радостью это принимала.

— Полагаю, если я должна утолить голод моего Повелителя, — пролепетала я, притворяясь терпеливой. — То так тому и быть.

— Твой Повелитель изголодался по своему прекрасному, болтливому якорю, — заявил он, пинком распахивая дверь в мои покои, — чей рот заслуживает особого внимания.

И это правда. Абсолютная правда.